Ника, расскажите о Вашей семье, о юности. Я знаю, Вы родились в Москве, но с детства жили в Лондоне.
Да, мы с мамой уехали из Москвы в Англию, когда мне было 7 лет. Тогда, в 90-е, только-только разрешалось ездить, но выпускали не очень активно: мама сказала, что у нас медицинская виза на 2 недели. Приехали в Лондон и остались. А 10 лет назад я перебралась в Лос-Анджелес.
Знаю, что Вы учились в University of Art Central Saint Martins?
Всё правильно. Я всю жизнь рисовала, делала скульптуры, что-то такое креативное. И начала работать с театральной группой в 14 лет, когда еще в школу ходила. Позже выступала в спектаклях, ездила на Edinburgh Fringe, обо мне печатали маленькие ревью в Time Out, в London Camden Journal. И коллеги, друзья спрашивали: мол, зачем ты пойдешь в университет учиться быть актрисой, если уже участвуешь в спектаклях? Но я подумала, что если люблю рисовать, значит, надо поступать на какой-то художественный курс, и пошла в колледж. Там первый год ты пробуешь все, что есть: и фотографию, и скульптуру, все-все-все, а потом выбираешь бакалавриат. На фотографии мне сказали: у вас красивые работы, но лучше податься куда-то еще. На скульптуре посоветовали то же самое… И, в конце концов, направили в театральный. Мой курс назывался Theatre Design for Performance: он вообще обо всем, что может быть на сцене, будь то кино, балет, опера и так далее. Мы активно занимались set design… Боже мой, как это вообще по-русски?
Кажется, сценография.
Наверное. Это было интересно, но я всегда знала, что хочу быть актрисой. Поэтому окончила курс, просто чтобы окончить.
Вы сказали, что играли на сцене с 14 лет… Знаете, актеры часто говорят, что для них поворотным моментом в выборе карьеры стал случайный просмотр фильма или спектакля в детстве. Было ли у Вас что-то подобное?
Мне многие задают этот вопрос. Нет, не было. Могу сказать, что в детстве вообще не хотела становиться актрисой. Просто в жизни так случилось. Я не люблю быть в центре внимания, очень стесняюсь. Никогда не хотела стать звездой. Конечно, научилась ходить на премьеры, чувствовать себя публичным человеком, но на это ушло время.
А на курсы драмы пошла, потому что моя лучшая подружка, русскоязычная девочка-еврейка, ходила раз в неделю на театральные занятия в синагоге. Я не еврейка, но стала ходить вместе с ней. Через две недели все, конечно, узнали, что к синагоге я отношения не имею, и попросили уйти. Это был такой шок! Мама меня пожалела и нашла другие театральные курсы.
Для меня это была игра. Как в медсестру или в пожарных… С одной стороны, тебе говорят: играть уже нельзя, ты взрослая, скоро надо бросать игрушки, но с другой – когда выходишь на сцену, как будто получаешь лицензию на игру, эдакое разрешение на make-believe. Так всё началось и до сих пор продолжается. Многие актеры работают из-за своего эго, мол, вот я – самая лучшая, красивая. Конечно, мне тоже приходится переживать: вдруг плохо сыграла или не так выгляжу. Но именно игра всегда была моим главным стимулом.
И как же Вы все-таки попали в кино, раз начинали с театра?
Еще в Лондоне меня стали рекомендовать на кинопроекты. Но кино очень отличается от театра. Там намного страшнее. В театре ты репетируешь-репетируешь, и потом целый час на сцене тебя никто не перебивает. А в кино очень сложно держать нужное состояние. Ведь постоянно минуту говоришь, потом вдруг: «сut»! И час ждешь, пока они камеру поставят в другое место. Но я и здесь нашла плюсы, особенный challenge, вызов, когда вижу препятствие и хочу его преодолеть. Кино стало для меня интенсивным спортом с большим количеством адреналина.
Когда мне было лет 25-26, я активно ездила на гастроли, на Fringe, но уже чувствовала, что есть какой-то glass ceiling (потолок). Везде как будто одни команды, те же самые люди. Было очень сложно пробиться в большой театр. Я старалась, но не особенно получалось. Поэтому нашла агента и начала делать то, что делают все актеры, хотя это неинтересно — ходить на кинопробы, в том числе в рекламу. А потом подумала: «Окей, если я этим занимаюсь, надо бы карьеру строить». Решила подать на визу и поехать в Америку, попробовать телевидение, кино.
И 10 лет назад Вы оказались в США. Как дался переезд? Эмиграция всегда непроста, но было ли что-то неожиданное?
Я переехала не только по тем причинам, которые сейчас назвала, но и потому, что всегда думала пожить в другом месте, хотела приключений. И англоязычная страна казалась идеальной, потому что я хотела продолжать карьеру актрисы, а выучить другой язык, например французский, до нужного уровня достаточно сложно. И я размышляла: Южная Африка, Австралия, Америка или Канада? И решила ехать в Нью-Йорк. Подала заявку на один семестр, получила стипендию. Но в Нью-Йорке больше театра, чем кино. Нужно было двигаться в Лос-Анджелес. Я вернулась в Лондон, два года работала, копила деньги… и первую визу получила в 2014-м. Когда до окончания срока оставался год, Трамп в первый раз стал президентом, и мой адвокат посоветовал подать на гринкарту, потому что дальше всё станет гораздо сложнее.
Он был прав: мы ждали решения семь лет. Это было тяжело! Несколько раз нам отвечали, что не хватает каких-то документов, мы снова собирали бумаги, платили адвокатам и опять ждали. В 2020-м в очередной раз пришло письмо: мол, denied (запрос отклонён). Подали апелляцию, и адвокат сказал: «Думайте, что будете делать в случае отказа, у вас будет 14 дней на выезд из страны». Но в итоге год назад нам дали наконец гринкарту.
Вы говорите «мы»… Это Вы и…?
И мой муж. Он тоже британец, мы примерно в одно время переехали.
А чем занимается муж?
Он тоже artist – актер, музыкант, режиссер, писатель.
Возвращаясь к карьере… Вы успели поучаствовать более чем в 40 проектах. Какой особенно запомнился? Если это вообще возможно.
Ой, их много. Наверное, «Blood From Stone» («Кровь из камня»). Я там и актриса, и продюсер. Кроме того, это проект моих близких знакомых, поэтому оказалось интересно работать вместе. Они мне и дали возможность попробовать себя продюсером, знали и доверяли, хотя опыта у меня было немного. Мне безумно понравилось!
Как считаете, помог ли Вам тот факт, что сценическое образование получали в Британии, а не в США?
Интересный вопрос. Не знаю. С одной стороны, если бы я училась в США, осталось больше контактов, связей, что полезно. С другой – то, что я занималась театром в Лондоне, в Лос-Анджелесе очень ценят. И правильно, что ценят! Потому что в Америке, конечно, есть хороший театр, но он в Нью-Йорке.
А британская школа сильно отличается от американской?
Думаю, да. Не хочу никого обижать, в Америке тоже есть большие престижные школы… Но вот среднее образование актеров гораздо ниже уровнем по сравнению с Британией. К примеру, сейчас я в Лондоне в гостях, и когда смотрю телевизор, обычные сериалы, видно, насколько лучше актеры играют. По их глазам видно.
Интересно. А с какими звездами Голливуда (скажем так, за неимением лучшего слова) Вам бы хотелось поработать?
Ой, со всеми. Мне сейчас очень нравится то, что вижу. К примеру, Деми Мур дали Golden Globe за The Substance — кино просто обалденное. Когда меня спрашивают, какое бы кино хотелось поставить — вот такое! Простая тема, но фильм очень интересно сделан. Между строк столько комментариев об эйджизме, о том, каково быть женщиной в Голливуде, о дискриминации…
В Америке очень много проектов, где участвуют звезды 90-х годов Наоми Уоттс, Джессика Лэнг, Риз Уизерспун, Дженнифер Энистон, – все A-list celebrities, которым сейчас уже 50-60 лет. А если бы 20 лет назад 50-60-летние актрисы захотели сниматься, им бы сказали: «Знаешь, дорогая, ты была красива, но иди отсюда, ты нам больше неинтересна». Но сейчас все эти женщины взяли свои деньги, контакты и стали исполнительными продюсерами, играют в главных ролях, делают интересные сериалы. Я бы хотела работать с такими женщинами, которые всё держат в своих руки и делают крутое кино. Причем не о супермене каком-то, а о discrimination, child abuse, sex trafficking — на темы, которые открывают глаза людям.
Вы упомянули «Blood From Stone», где были не только актрисой, но и продюсером. Как думаете, захочется ли Вам в какой-то момент переключиться на другие профессии в кино?
Я много об этом думала. Обожаю быть актрисой, но, к сожалению, даже самые успешные актеры соглашаются: момент, где ты занимаешься любимым делом, это 5-10% карьеры. Все остальное время приходится бегать по кастингам, ждать, пока тебе позвонят, сценарий напишут. А если ты продюсер, с идеей работаешь с самого начала, сам придумываешь, потом кто-то ее превращает в сценарий… Потом находишь актеров, деньги, снимаешь… Съемка — мой самый любимый процесс: вместе с актерами что-то придумываешь, строишь из ничего.
Как актриса ты только пришла, снялась и ушла. Всё. Работа закончена, нет никакого влияния на процесс. А у продюсера много возможностей, включая постпродакшн, эдитинг, музыку. Даже когда кино отснято, но еще не смонтировано, проект может стать пятнадцатью разными вариантами. И продюсер решает, как сделать его максимально качественным. Это нравится!
Но быть в моменте, играть с иллюзией – все-таки на первом месте для меня. Самое настоящее волшебство!
Вы сказали, что моменты перед камерой, возможность заниматься любимым делом составляют 5-10%. Вероятно, бывают периоды без работы, время фрустрации. Как Вы поддерживаете себя в такие дни?
Очень важно иметь круг знакомых, которым ты доверяешь как художникам в широком смысле слова, с кем интересно общаться. У всех бывают такие моменты. И очень легко упасть духом, сразу начинает казаться, что, мол, никто не зовет, я вообще теперь не буду работать. Тут и помогают комьюнити, семья творческих людей, они выслушают, поддержат, скажут: не переживай, все будет хорошо. И, конечно, окажутся правы.
Еще одна важная вещь — группы, которые занимаются cold reading. Я говорю о писателях, у которых есть новые пьесы, и они хотят услышать, как актеры их читают, чтобы что-то поправить, посмотреть, работает или нет. Нужно ходить на такие мероприятия. Да, по сути, ты бесплатно работаешь, но это же классно, это тоже игра. Главное, не сидеть одной дома, ходить на кастинги, в театр, читать пьесы. Сейчас все cold readings проходят в Zoom, что тоже прекрасно: собираются люди со всего мира.
Ну и важно давать себе отдохнуть. Иногда просто куда-то сходить, вкусно поужинать, погулять, пообщаться. Это полезно для души.
А Вы рассматриваете возможность возвращения в Британию, вхождения в британское кино?
О, я бы с удовольствием, если позовут! Мне нравится жить в Калифорнии: погода, море, горы, в одном месте – снег, в другом – пляж, пустыня. Есть всё. Даже сейчас я приехала в Великобританию, и здесь мне не так комфортно, как там. Но если бы меня позвали на проект, то с удовольствием поработала бы.
О чем Вы мечтаете?
Не знаю, возможно ли это в жизни… О времени, где меньше стресса. Но кажется, стресс – на всю жизнь, просто надо уметь с ним лучше справляться. Еще мечтаю об участии в хороших проектах, о работе с интересными людьми, которые могут научить и вдохновить. И, конечно, хорошо бы побольше денег на новые проекты.
