Из густого тумана на сцену выплывает девушка в белоснежном парчовом платье — никакого предисловия, она сразу переходит к вокальному номеру. По бокам от нее — восемь «монахов» в черных капюшонах, по всей видимости, призванные намекнуть на григорианские корни проекта. Неподвижно постояв несколько минут, они покидают сцену, уступая место трем новым вокалистам. На экране за их спинами идёт бесконечное слайд-шоу: дым, неизвестный ребенок, загадочное озеро, девочка с конфетти, распускающийся цветок, облака, дерево в полумраке. Судя по угловатой реалистичности, видеоряд сгенерирован нейросетью по запросу создать «что-то таинственное».

Шоу продолжается: танцевальные номера с перьями и еще большим количеством тумана, снова монахи, перформанс с платками, соревнование публики по крикам (сначала женщины, потом мужчины и… все вместе). Григорианские хоралы, вариация на тему «Carmina Burana», сопровождаемая электроникой, синтетическим ксилофоном и чем-то вроде диджериду, снова хореографический этюд, AI-слайдшоу… Антракт!

Артисты возвращаются с номером, переходящим в атмосферную электронную лирику. Ближе к финалу звучит композиция, в которой раз двадцать повторяется риторический вопрос: «Why can’t we live in freedom, without hunger, with no war?» («Почему мы не можем жить свободно, без голода, без войны?»). В конце – грандиозный парад всех участников шоу. В зале кто-то пританцовывает, большинство снимает на телефон, другие просто наслаждаются моментом. Солисты проникновенно вокализируют в завораживающем единстве. На экране скачут кони, символизируя… ну, что-то возвышенное.

Звучит вопрос: «Хотите еще?». Зал отвечает восторженным ревом и получает «добавку». После финального аккорда – долгие аплодисменты, свист, крик. Концерт удался: яркий, атмосферный, слегка абсурдный. Ровно такой, как и должно быть у Enigma.