Пит Мондриан, “Автопортрет” (1918). После этой работы художник писал только абстракции.
Пит Мондриан (1972-1944) — фигура знаковая. Даже принты по мотивам его работ давно ушли в народ. Хотя узнаваемый стиль Мондриана появился не сразу: вещи начала XX века совсем не похожи на знаменитые геометричные композиции с красным, синим и жёлтым. На разных этапах живопись Мондриана напоминала работы импрессионистов и пуантилистов. Художнические поиски сплетались с духовными: в начале 1910-х художник увлёкся учением Елены Блаватской и теософией, и с тех пор его живопись стала поиском “абсолюта”, тайного духовного знания.
В этот же период художник переехал в Париж и изменил написание своей фамилии (изначально она была Mondriaan). Популярности Мондриана способствовало присутствие его работ на выставке “Дегенеративное искусство”, которая должна была, используя в названии термин нацистской пропаганды, показать зрителям “неправильное” искусство. В итоге проект обеспечил самый широкий прокат “дегенератов”, их работы увидели более трёх миллионов человек. Мондриан встал в один ряд с Казимиром Малевичем и Василием Кандинским. Поиски способов передачи красоты и истины (“абсолюта”) приводили к лаконичным нефигуративным композициям, ритму горизнтальных и вертикальных линий и цветов (и, согласно теории самого художника, “не-цветов”). После начала Второй мировой Мондриан переехал в США.
Пит Мондриан, “Композиция с красным, синим и жёлтым” (1930)
А вот с “мистической” шведской художницей Хильмой аф Клинт (1862-1944) дела обстоят интереснее. Ещё лет десять назад о ней не так много говорили в контексте абстракции. Тем не менее, в 2019 году выставка её работ в Нью-Йорке стала самой посещаемой за всю историю Музея Гуггенхайма, побив также рекорд по продажам каталогов. Сегодня есть мнение, что она создала абстракцию до Василия Кандинского. Хильма родилась и выросла в Швеции, где женщинам раньше, чем в других странах Европы, дали право получать художественное образование. В 1882 году Клинт поступила в Королевскую академию изящных искусств. Училась она отлично, однако ни намёка на абстракцию в ранних работах не прослеживается — это были просто хорошие реалистические пейзажи.
Ключевую роль в переходе к абстракции сыграло увлечение оккультизмом, популярное в начале прошлого века. Художница увлеклась разговорами с медиумами после смерти младшей стестры. Вместе с подругами Клинт создала кружок “Пятёрка” (De Fem), и на сеансах спиритизма они занимались автоматическим рисованием, фиксируя свои видения. По сути, это была скорее вспомогательная практика по отношению к “связи с духами”, которая постепенно перешла в живописную манеру. Ранние абстрактные вещи Клинт напоминают именно те “автоматические” рисунки с сеансов.
Хильма аф Клинт, “Прибрежный пейзаж” (1899)
Хильма аф Клинт, “Автопортрет” (1900-е)
В 1905 году “духи” попросили художницу и её подруг передать духовный мир средствами живописи и создать проект храма для произведений. Хильма приняла этот вызов и стала работать, причём не только над картинами: она перешла на вегетарианскую диету, проводила ритуалы очищения и соблюдала режим. Работала она очень быстро, и за несколько лет создала порядка двухсот картин.
Хильма аф Клинт, “Изначальный хаос №2” (1906)
Работы Хильмы аф Клинт пропитаны тем же “мистицизмом”, что и вещи Кандинского. Как и для многих абстракционистов, для неё важен синтез: визуальное выражение энергии, музыки, души. И если Василий Кандинский сам себя с гордостью называл создателем абстракции, то шведская художница была не столь уверена в себе: даже в завещании она просила не показывать её картины ранее, чем через двадцать лет после смерти.
Хильма аф Клинт, серия “Лебедь”, №17 (1915)
Хильма аф Клинт, “Серия “Цветы и деревья”. Берёза” (1922)
При жизни художницы и после смерти к её работам относились скептически именно из-за оккультной составляющей: якобы не она сама создала свои картины, а её “направили” духи. Перекличка с Питом Мондрианом таким образом имеет смысл: у обоих поиск сути, того, что они пытались изобразить, выходит далеко за пределы личности. Возможно, это слишком буквальное выражение идеи художника-транслятора образов “иного мира”. Но никто не мешает вам, посмотрев выставку, поместить её в мир собственных ассоциаций.
