Всё началось с Юджина Такера — философа и исследователя медиа, известного в качестве автора книг о феноменах ужасного и странного. Так, в эссе «Тёмные медиа» он говорит:

«Медиа воплощают в себе фундаментальный парадокс медиации: они выступают посредниками в общении или связи с чем-то по определению недоступным».

В это определение Такер вкладывает достаточно простой смысл: тёмные медиа связывают нас со сверхъестественным. В другом своём тексте он приводит примеры такой связи: от машин с ультрафиолетовыми волнами из рассказа Лавкрафта до кассеты VHS в фильме «Звонок». Более современный пример: коммуникация с потусторонним миром, «изнанкой», через источники света в сериале «Очень странные дела».

На первый взгляд кажется, что это далеко от нас: не так легко найти медиа, которые открывают мир «по ту сторону». Но в действительности проблема более глобальна: по сути, все медиа, с которыми мы имеем дело каждый день, стали «тёмными», и для этого им не нужно нас пугать или удивлять новыми монстрами. Примеры Такера лишь предлог, чтобы показать сущность явления и отправить нашу мысль в увлекательное путешествие: достаточно нарушить привычную связь обмена, сломать алгоритмы, и медиа станут «тёмным».

В современной философии тёмные медиа являются скорее ощущением или настроением, чем единым концептом или каким-то конкретным явлением. Так, авторы Александр Гэллоуэй, Маккензи Уорк и Такер пишут:

«…Медиа вынуждают нас меньше думать об отправителях и получателях и больше — о каналах и протоколах. Меньше о кодировании и декодировании, больше — о контексте и среде. Меньше о чтении и письме, больше — о структурах взаимодействия».

В сборнике «Экскоммуникация» они пытаются показать, что мы живём в культуре пустых сообщений. Иными словами, речь идёт о том, что практики медиа и медиации всё время оказываются «сильно размыты». Сам Такер разделяет тёмные медиа на «мертвые», «одержимые» и «потусторонние». Первые – это простые технологии, утратившие своё первичное назначение. Вторые – те, которые оказывают пророческое и эзотерическое влияние (например, карты таро). Наконец, третьи – такие медиа, которые присутствуют опосредованно, не заявляя о себе напрямую, но при этом тоже оказывая влияние на внешний мир.

К третьему типу медиа можно отнести очень многие явления: от науки до алгоритмов рекомендаций, с которыми мы сталкиваемся в социальных сетях каждый день. Казалось бы, суть этих алгоритмов не так важна, потому что до нас доходит уже итоговый продукт: видео по настроению, нужная статья, реклама вещи, которую мы давно искали. Однако в «тёмных медиа» мы сталкиваемся с проблемой незнания границ. Их размытость говорит нам не только о том, что прежние стратегии медиа изменились, но и что мы не можем угадать границы их влияния, как далеко они зайдут в нашу жизнь? Например, алгоритмы Tinder с лёгкостью определяют будущее участников: где, с кем и как они будут, и шире – каким образом собираются любить?

Tinder – иллюстративный пример «тёмного медиа». Дело здесь не в том, что его послание загадочно: мы чаще всего не знаем, с кем имеем дело, и как это коррелируется с реальностью и свободой выбирать. Человек, которого мы видим на экране и «свайпаем» вправо или влево, — это не просто картинка, а результат работы многочисленных механизмов подбора, которые чаще всего остаются в тени. В этом смысле характерен скандал с Tinder, который произошел в 2017 году. После расследования французской журналистки Жюдит Депрей пользователям стало известно, что приложение формирует и использует секретный индекс привлекательности, о котором знают только алгоритмы.

«Тёмные медиа» совпадают с важной интуицией французских философов Делёза и Гваттари о том, что само бессознательное стало «машинным». Это больше не театр теней, как говорил Фрейд, а тёмная фабрика, бесконечное производство желаний и алгоритмов. Бессознательное после становления «тёмных медиа» является не только машинным, технологическим, но и медиальным, странным, непосредственно «тёмным». «Будто человек возникает вместе с автоматом. Будто субъект должен был дождаться машины, чтобы осознать себя в качестве такового. И машина предстала вывернутым наизнанку субъектом, его проекцией, продолжением, протезом», – замечает психоаналитик Виктор Мазин.

В последнее десять лет философии стало ещё более отчетливо ясно, что опыт познания – это расколотый опыт, а познаваемые предметы всё время размываются и не желают быть «расколдованными». Теория – такой же «тёмный медиум», как и алгоритмы в TikTok. Их присутствие где-то «не здесь» одновременно пугает и завораживает.