«То, что вблизи казалось главным, 

Не видно через толщу лет. 

Его как будто вовсе нет, 

А скрытое вдруг стало явным 

И излучает вечный свет». 

А. М. Уголев 

Александр Михайлович опередил своё время, и лишь сейчас его идеи о системном взаимодействии человека и окружающей среды через пищу находят признание и подтверждаются последними открытиями в области биохимии, физиологии и медицины. 

Я не была лично знакома с Александром Михайловичем, он ушёл из жизни раньше, чем я начала работать под руководством его сына Дмитрия Александровича, в Институте эволюционной физиологии и биохимии РАН. В дальнейшем мне приходилось встречаться и с вдовой академика Софьей Владимировной, замечательным эндокринологом, благодаря которой множество женщин, страдающих диабетом, стали счастливыми матерями. С большим интересом я слушала рассказы Мити и Софьи Владимировны об Александре Михайловиче, о его сложном характере, бескомпромиссности, чувстве юмора и преданности своему делу. 

Александр Михайлович родился в 1926 году в Екатеринославе (сейчас Днепр). Учился во 2-м Московском медицинском институте, затем в Военно-морской медицинской академии. После войны окончил Днепропетровский медицинский институт, одновременно заочно обучаясь на химическом факультете Ленинградского университета. В 1950 г. защитил кандидатскую, в 1958 г. — докторскую диссертацию. Работал в Ленинградском стоматологическом институте, затем в Московском институте нормальной и патологической физиологии АМН СССР.  Последним местом его работы был Институт физиологии им. И. П. Павлова АН СССР, где Уголев руководил лабораторией физиологии питания. В 1982 г. он стал академиком АН СССР, в 1990 г. награждён Золотой медалью им. Мечникова. 

Работа Александра Михайловича получила заслуженное международное признание, в том числе в Великобритании: в 1970 году Уголев был избран почётным членом «British Society of Gastroenterology and Hepatology». 

Огромным счастьем для Александра Михайловича было идти путём сердца — заниматься наукой. А его трагедией — невозможность полностью реализовать свой потенциал в то время и в той политической ситуации. За открытие мембранного пищеварения Александр Михайлович был номинирован на Нобелевскую премию по физиологии и медицине, но так и не стал лауреатом. Предположительно, премию не дали по политическим мотивам, так как в это время войска СССР находились в Афганистане. 

В 1953 году он чудом избежал ареста по печально известному «делу врачей». Александр Михайлович почти всю свою научную карьеру был «невыездным», и зарубежные коллеги приезжали в Ленинград, чтобы побеседовать с Уголевым. Софья Владимировна вспоминала, что на всех таких встречах и поездках присутствовали представители госбезопасности, а домашний телефон постоянно прослушивался. 

Когда Александру Михайловичу в очередной раз не разрешили поездку в Лондон на съезд «British Society of Gastroenterology», британские коллеги приклеили его портрет на общую фотографию и прислали ему в качестве моральной поддержки. 

Неудивительно, что Александр Михайлович ушёл из жизни в 65 лет от третьего инфаркта, в 1991 году. По рассказам родных и коллег, Александр Михайлович был не только талантливым учёным, но и удивительным человеком: необычайно умным, смелым, ироничным. Философом, страстно любящим жизнь, и… поэтом. 

Не вдохновение и разум, 

Увы, плодят мои стихи. 

Рифмую всё, что вижу глазом, 

И оттого они плохи. 

Но не стыжусь я их по праву, 

Хоть недостатков их не счесть. 

Мою не возвышая славу, 

Они не унижают честь.

Митя в 2001 году издал стихи отца очень маленьким тиражом, лишь для близких и друзей. Давно покинули этот мир и Митя, и Софья Владимировна… Но, думаю, стихи Александра Михайловича должны увидеть свет. Вот моё любимое стихотворение о научном поиске: 

Итак, я жив, а жизнь — всегда дерзанье, 

И должен я, себя переборов, 

Вести свой утлый челн 

Сквозь океан незнанья 

Опять до неоткрытых островов. 

Кто знает путь открытий и удачи 

До той поры, пока он не свершён? 

Я славы не ищу, я ей не опьянён, 

Но я покуда жив. И мне нельзя иначе. 

Прощай, покой, плыви, мой старый челн. — 

Нас ждёт судьба среди могучих волн. 

Увы, здесь невозможны предсказанья, 

Бессильно золото, и ни к чему слова. 

Вся правда в том, что поиск островов 

Похож не на парад, а на изгнанье.

И актуальное на все времена: 

Ни спасенье, ни искус 

Не берутся ниоткуда. 

Каждый сам себе Иисус, 

Каждый сам себе Иуда.