Живописные полотна — это не только прекрасные образы вымышленной реальности, но и нередко свидетельства важных исторический событий. Сейчас сложно представить человека, который бы мог поддерживать рабство, однако в XIX веке в разгар колониальной политики за его отмену еще нужно было побороться. Только к 1833 году рабовладение было полностью запрещено как в Британской империи, так и на территории ее колоний.
В 1840 году Уильям Тёрнер создал одно из своих самых пронзительных произведений — «Невольничье судно». Картина и пугает и одновременно завораживает сумасшедшими цветами, причудливыми образами и ощущением неумолимой стихии. Очертания объектов растворяются в сполохах алого, золотого, тонут в прозрачно-серебристом мареве компульсивных мазков. О Тёрнере говорили, что он буквально впадал в неистовство за работой, и, это видно даже невооруженным глазом!
Уильям Тёрнер вошел в историю искусства как мастер романтического пейзажа и предтеча французских импрессионистов. Он постоянно совершенствовал свою технику, изучал связь между архитектурой и геологией, природу движения воды и воздуха. В лучших традициях романтизма художнику удалось воплотить неистовый дух стихии и красоту природного мира, его краски в буквальном смысле пылали на полотнах, шокируя викторианскую публику. Тёрнер мечтал создать своего рода энциклопедию пейзажа, показать его многообразие и доказать, что пейзаж может вызвать сильные переживания и чувства, рождая всевозможные идеи и образы.
Но давайте выясним, что за история вдохновила художника устроить очередной пожар на холсте. А история эта, и правда, леденящая кровь.
В ноябре 1781 года из Африки в сторону Ямайки отправилось судно «Зонг» с живым товаром — темнокожими рабами, среди которых были не только крепкие мужчины, но также женщины и дети. Несчастные, закованные в кандалы невольники ютились в трюме среди жары и жуткого смрада (рабов укомплектовывали практически штабелями, экономя место, так что им приходилось испражняться прямо под себя, что приводило к распространению всевозможных инфекций и болезней). Неудивительно, что из-за подобных условий многие погибали еще во время плавания.
Stowage of the British slave ship Brookes under the regulated slave trade act of 1788,” 1789, via Wikimedia.
Из-за ошибки штурмана корабль сбился с курса, и команда запаниковала, посчитав, что запасов еды и воды может не хватить. Посовещавшись, незадачливые работорговцы решили избавится от части ненужного груза, благо за него можно было получить хорошую страховку. По законам того времени, если бы рабы умерли на берегу или «естественной смертью», находясь в море, то страховку бы не выплатили. А вот если часть рабов выбросить за борт с целью спасения оставшегося «груза», то имел бы место страховой случай согласно доводу общей аварии.
Сначала за борт отправили женщин и детей, выталкивая их прямо в кандалах в открытое море, кишащее акулами. Через несколько дней к ним присоединились рабы-мужчины, таким образом на смерть отправилось почти 140 невольников. Некоторые умоляли сохранить им жизнь, обещая не есть и не пить до конца плаванья, но экипаж был неумолим.
22 декабря «Зонг» прибыл на Ямайку, где оставшихся в живых рабов (а осталось их, кстати, меньше половины от первоначального количества) продали.
Дело получило широкий резонанс, поскольку страховая отказалась возмещать убытки, и рабовладельцы стали судиться. В ходе слушания дела выяснилось, что особой необходимости убивать рабов не было, потому что как раз в эти дни шли сильные дожди, что позволило команде пополнить запасы питьевой воды.
Сама история, пусть и гораздо позже, но все же сыграла важную роль в победе аболиционистского движения. Выставка Королевской академии, где Тернер представил свое полотно, была открыта всего за месяц до первой всемирной конвенции по отмене рабства, прошедшей в Лондоне.
