Прямая наследница кино-шокеров категории «B» 70-80-х годов, «Субстанция» эволюционировала до уровня фаворита фестивалей категории «А» (у фильма приз за лучший сценарий в Каннах-2024). Здесь ведется дело со страхом не как с примитивной абстрактной энергией, пронзающей все видимое, а как с физической насущностью и образом. К тому же, фильм много и без стеснений заимствует у банка визуальной культуры последних пятидесяти лет – от чудовищ на полотнах Бэкона до клипов Бенни Бенасси и трансгрессивного кинематографа Николаса Виндинга Рефна – зачастую выжимая из этих источников больше, чем предполагали сами авторы.

С первых кадров, задолго до пробуждения ужасного, Корали Фаржа культивирует атмосферу неудобства богатым инструментарием эффектов: гипердетализацией всего подряд, «биноклевыми» ракурсами, лиминальными пространствами, выкрученным до пиков басом. Враг обозначается немедленно – патриархат, воплощенный в образе омерзительного продюсера Харви (!), который увольняет 60-летнюю ведущую фитнес-шоу Элизабет Спаркл (Деми Мур). Ему нужна сексапильная старлетка для новой продукции в угоду рейтингам и пресыщенной аудитории. Такой может стать Элизабет, если «активирует себя», запустив в организме механизм ускоренного деления клеток с помощью инъекции препарата «Субстанция». Из женщины вылезет безупречная Сью (Маргарет Куолли) с гладкой кожей и идеальными формами, которая одинаково вызывающе может управиться с дрелью и трястись перед камерой на канале восхищенного Харви. Но субстанция – не магия или, во всяком случае, не белая магия: каждые семь дней Элизабет и Сью необходимо меняться телами, питая друг друга.

Молодость во всю пользуется миловидностью и глупостью – мы наблюдаем постепенный распад личности и тела Элизабет. Здесь Фаржа принимается за то, что так хорошо умели ее предшественники, – изводить зрителя соматическими извращениями, последовательно и до конца разыгрывая мрачные комбинации своих воззрений. Сюжет фокусируется не столько на происходящих с телами событий, а на динамике их метаморфоз. Кульминацией становится кровавая баня, устроенная на новогоднем шоу «третьей особью», вылезшей из красотки Сью, – «существом-не-существом», страшным порождением мании совершенства.

Однако, существенный просчет этой работы Фаржа – отсутствие хоть какого-то намека на то, что последствия от столкновений новых идей с реальностью могут быть усвоены. Мы скатываемся все глубже в пучину экстремальных проявлений телесности – вот дно, но находятся новые крайности: неужели прогресс всегда жесток и насильственен? «Субстанция» не предлагает адекватных ответов, равно как – хоть сколько-то значимых интуиций. Весь идейно-визуальный капитал направлен на производство эффекта, на убеждение тех, кто в любой момент готов отречься от одного шоу в пользу множества других, и растрачен, по сути, впустую.

Чрезмерная озабоченность Фаржа репрезентацией идентичности и инаковости в сочетании с навязчивым стремлением к созданию шок-контента доминирует над ясностью высказывания, а эстетика берет верх над логикой – все становится средством манипуляции. Главный урок «Субстанции» не в том, что нецелесообразно делать новые вещи за гранью обыденного; здесь становится ясно: любое творение и действие влекут последствия, которые не в силах предвидеть, контролировать или предотвратить ни автор, ни какая-либо иная сущность.