Астрид Линдгрен «Рони, дочь разбойника», 1981 год
Одна из самых эмоционально насыщенных детских книг, при чтении которой есть что обсудить. Например, темы взаимоотношений детей и родителей, разочарования в тех, кого считали непогрешимыми, проблемы выбора, иногда встающей слишком рано. А еще появляется хорошая возможность посмотреть на любимую книгу не с точки зрения главных героев, а с высоты родителей.
Обычно мы воспринимаем эту книгу как квинтэссенцию лета, но там есть главы, в которых сквозь оттаивающий лес неслышно приходит весна. И тогда весна наступает в тебе самом…
– Как мне хорошо тут сидеть! – воскликнул Бирк, – а знаешь, почему? Потому что я в самой сердцевине весны.
Рони искоса взглянула на него и тихо сказала:
– Вот за это я тебя и люблю, Бирк, сын Борки.
Так и сидели они в самой сердцевине весны. Слушали, как щелкал дрозд и как куковала кукушка, и звуки эти наполняли весь мир. Новорожденные лисята играли перед своей норкой, в двух шагах от них. Белочки перелетали с одной елки на другую, а зайцы прыгали во мху, то и дело исчезая в кустах, а рядом с Бирком и Рони свернулась в клубок гадюка и мирно грелась на солнышке. Они ее не трогали, и она их не трогала. Весна принадлежала всем.
Туве Янссон «Шляпа волшебника», 1948 год
Одна из самых популярных книг в цикле о муми-троллях, после которой в мире началась настоящая муми-мания… Ну а более весеннего занятия, чем кататься на облаках, получившихся из яичной скорлупы, сложно себе представить. И про весенние приметы не забываем!
Есть такая известная примета: если первая бабочка, которую увидишь весной, будет жёлтой – жди весёлого лета. Белая бабочка – к спокойному лету, а коричневые и чёрные бабочки – это такой печальный знак, что о них и говорить не стоит.
Фрёкен Снорк, сестрёнка Снорка, опасливо протянула лапку и потрогала ближайшую тучку.
— На ощупь словно бы вата, — произнесла она удивлённо. Все остальные подошли поближе и тоже стали щупать тучки.
— B точности, как подушка, — сказал Снифф. Снусмумрик легонько толкнул одну из тучек. Она немного отплыла по воздуху и вновь остановилась.
— Чьи они? — спросил Снифф. — Как они очутились на веранде?
Муми-тролль покачал головой.
— Это самое удивительное, что со мной до сих пор случалось, — сказал он. — Может быть, нам стоит сходить за мамой?
— Нет, нет, — запротестовала фрёкен Снорк. — Давайте попробуем изучить их сами. Она притянула одну из тучек к земле и погладила её лапками.
— Какая мягкая! — прокомментировала она.
Фрэнсис Бернетт «Таинственный сад», 1911 год
Роман может показаться странным и устаревшим, хотя его героиня Мэри Леннокс, приехавшая из Индии в английское поместье своего дяди, далека от образа бодрой, жизнерадостной сиротки, характерного для того времени. Но едва ли не главным персонажем книги становится все-таки сад, преображаемый и расцветающий под заботливыми руками Мэри. А вместе с садом меняется и она сама, и все окружающие. Тема природы и дружбы как источников выздоровления не так уж далека от нас сегодняшних, пытающихся хоть иногда остановиться и «заземлиться».
– Разве я странный? – спросил он.
– Конечно, – ответила Мери, – очень странный. Но ты не сердись, – добавила она спокойно, – потому что и я тоже странная, и старый Бен тоже. Но я теперь не такая странная, как была прежде, когда я еще не умела любить людей… и прежде, чем я нашла сад.
В эту минуту с ней происходило нечто очень хорошее. Это случалось с нею уже в четвертый раз с тех пор, как она приехала. Первое было то, когда ей показалось, что она поняла малиновку, а малиновка ее; второе, что она бегала на свежем воздухе, пока не разгорелась ее кровь; третье, что она впервые в жизни испытала настоящий голод; четвертое, когда она поняла, что значит пожалеть кого-нибудь. Она делала успехи.
Ганс Христиан Андерсен «Бузинная матушка», 1894 год
Весной совершенно не обойтись без сказок. Тем более без андерсеновских сказок, грустных и причудливых. Эта сказка-воспоминание о молодости и весне. «Этого ты не забудешь никогда!» – все время говорит мальчику девочка…
Мальчик посмотрел; крышка чайника начала приподыматься, и из-под неё выглянули свежие беленькие цветочки бузины, затем выросли и длинные зелёные ветви. Они росли даже из носика чайника, и скоро перед мальчиком был целый куст; ветви тянулись к самой постели и раздвигали занавески. Как славно цвела и благоухала бузина! Из зелени её выглядывало ласковое лицо старушки, одетой в какое-то удивительное платье, зелёное, как листья бузины, и всё усеянное белыми цветочками. Сразу даже не разобрать было — платье ли это, или просто зелень и живые цветочки бузины.
— Что это за старушка? — спросил мальчик.
— Римляне и греки звали её Дриадой! — сказал старичок. — Но для нас это слишком мудрёное имя, и в Новой слободке ей дали прозвище получше: Бузинная матушка.
