Обсценная лексика из спектакля не удалена, ведь очевидно, что эти герои высоким слогом говорить не могут. Аккуратная, внимательная инсценировка (часто авторский текст отдан героям) не разрушает прозу Буковски, но осторожно подводит ее к главным смыслам.

За бесчисленными выпитыми стаканами (кстати, воображаемыми) и бесчисленными выкуренными сигаретами (тоже понарошечными) кроется главное: глухое, безнадежное, привычное чувство любви.

Почти все персонажи носят взрослые брюки и платья, но под этим маскарадом прячутся так и не выросшие дети. Бог весть, что не позволило им вырасти, но это свершившийся факт! Говоря о своем романе «Хлеб с ветчиной», в котором Буковски описывал свое детство, он усмехался: мол, я хотел сделать его как можно смешнее, чтоб спрятать весь ужас, происходивший тогда со мной. В спектакле «Life With Little L» режиссер Анна Виллер применила тот же прием: на сцене полукомедия, недофарс, микрогротеск. Шутки здесь не ради себя самих, только с ними можно выдержать этот ужас.

Классическая проза Буковски, в оригинале обильно сдобренная цинизмом, в трактовке Виллер совершенно неожиданно превращается в нежные, тоскливые истории о людях, которые очень хотят, чтоб их любили, и точно знают: этого не будет. Такие психологические этюды на фоне быта: тяжелого, скучного, нерадостного. Но, как говорит голос самого Буковски во время спектакля, «открываем банку сардин — и это искусство».

Интересная деталь: актеры играют нездоровых людей с зависимостями, что становится особой актерской задачей. Все пятеро так ослепительно молоды и так ослепительно красивы, поэтому их перевоплощения вызывают еще больший интерес – они как фокусники-иллюзионисты. Все актеры играют по нескольку ролей, перепрыгивая из образа в образ буквально за секунды. Вместе с костюмом разительно меняются и голос, пластика – иногда почти гротескно, но ни разу не сваливаясь в пародию или клоунаду.

Вот смешной папаша с Дикого Запада, сыгранный Уиллом Стивенсоном. Все при нем: и шляпа, и галстучек, но он не клоун, не классический рыжий, не шарж, а точная психологическая копия замершего в своем возрасте, опыте, травмах человека. Костюм здесь – настоящая броня, лучшая из защит. Сними его с папаши – останется маленький беззащитный мальчик. Маугли и его быки.

Вот Джо Лайтхилл (Уилл Стивенс) и Эдна (Франческа Уилсон Вотерворт): встреча по объявлению, ничего особенного, просто романтическая надежда разбита грубой реальностью. Он берет трубку, отвечая на ее звонок, и надтреснутым вялым голосочком говорит «алло» с отчетливой запятой вместо восклицательного знака. Но в секунду понимает, что это женщина – и магнитофонным рычажком переключает голос на бархатный баритон соблазнителя. И Эдна в красивом старомодном платье, похожая на бывшую ученицу частной школы, ставит мыски чуть внутрь, сутулится, прячась в раковину собственных сведенных плечей, и вдруг распрямляется пружинкой, когда он говорит о своей несчастной жизни – о вы, иллюзии о спасении заблудшей души!

На сцене минимум декораций (художник Александра Дашевская): пара кресел, лампа на потолке, черный куб, который превращается то в тротуар, то в шкаф, то в машину, то в постамент для тоскующего персонажа. Антрацитовый задник сцены превращен в бар, полный батареями мерцающих бутылок, между которыми притаилась выкрашенная в черный акустическая гитара, разобранная на части. Тут головка грифа с безжизненными колками, там – абрис обечайки, а здесь – дека с грифом. Где притаились струны – неизвестно, да и какие струны, когда все раздраконено на части. Идеальный, немой символ случайных жизней.

Вот Роберт (Джеймс Виллер), влюбленный в манекен, здесь становится почти Пигмалионом, только инфантильным, болезненным Пигмалионом. Упакованный в жилетку и рубашечку а ля «мамина радость», угловатый, скованный, он испытывает к своей Галатее-Стелле всепоглощающую страсть античного свойства. Манекен – прекрасный и ужасный (Виктория Валчева), то оживает, то замирает в своей nature morte – прекрасно сыгранный актерский этюд. Если помните, у Буковски Роберт изрядно мерзок и смешон, но тут его тоска, любовь и отчаяние совершенно другого качества. И ревность, и гнев его бывшей девушки Бренды, ее яростный крик, всполошивший соседей, архаичный вопль горя, а не истерика или каприз.

Проза Буковски для команды спектакля оказалась психологическим опытом, на результат которого нас и приглашают посмотреть. Среди шести историй есть кульминационная – семейной пары, где муж-грабитель и его красотка-жена спорят перед очередным походом главы семьи на заработки. Невероятно притягательная Мэг (Виктория Валчева) мастится на черном кубе-диване, как огромная опасная кошка, успокоить которую может только ее Дюк (Уилл Стивенс): подвижный, резкий, прыгучий, как резиновый мяч, раздираемый любовью к жене и невероятной любовью к маленькой дочке.

Да, в этой истории есть, пожалуй, один из самых важных персонажей – четырехлетняя девочка Лала. Ее играет взрослая актриса Франческа Уилсон Вотерворт, и это прекрасное актерское исследование детской психологии. Она не сюсюкает, не кривляется, но реагирует на окружающее так, как реагировала бы четырехлетка, когда ее родители скандалят. Изо всех сил она закрывается от их яростной перепалки, но в конце концов не выдерживает и взрывается, как крошечная бомба отчаяния и гнева, орошая все вокруг своими слезами и криками. Пока ее родители орут друг на друга, обзывая последними словами, она играет с пластиковыми динозаврами, подсвечивая их фонариками через решетку магазинной тележки, по стене мечутся страшные тени двух драконов, попавших в игрушечные застенки. Этот крошечный яркий фонарик – память маленькой Лолы, ее световой меч и, если хотите, инструмент для будущей рефлексии девочки, которой тоже вряд ли удастся вырасти во взрослую. И кажется, что все эти герои, вся вереница историй выхвачены из тьмы памяти ее фонариком. Поэтому тут мало грязи, и даже та, что есть, выглядит совершенно невинно. Поэтому безысходность оборачивается шуткой, а стакан водки – просто актерские пальцы, сложенные в колечко.

Шесть историй – точно обрывки пленки, смятые ветром. Помните, когда-то ходил слух, что пленкой из аудиокассеты можно обмотать земной шар? Вот этими обрывками воображаемой пленки здесь обмотано человечество, такое же колченогое, несчастное, жестокое, инфантильное, злое, недолюбленное, рыдающее по ночам в подушку, мечтающее о послушных куклах вместо живых людей, прячущее трясущимися мокрыми ручками в карман старой куртки пушку сорок пятого калибра – так и не выросшее человечество. Бедное, бедное человечество!

Спектакль продлится до 4 августа включительно.
Билеты по ссылке