Как вы открыли для себя шахматы, и когда поняли, что это ваше?

Мне было семь. Мои братья ходили в школьный шахматный клуб, а я с мамой обычно ждала их в парке. В один день учителю клуба понадобилась помощь, и мама предложила свою — при условии, что возьмут и меня. Так я оказалась самой младшей участницей, но, к моему удивлению, прошла в Мегафинал UK Chess Challenge в категории до семи лет. Потом выиграла Гигафинал — и с тех пор шахматы стали моей любовью.

Вы впервые появились на “Blue Peter” как юная шахматная вундеркинд. Что вы чувствуете, вспоминая тот момент, и как он повлиял на вас?

Я была очень застенчивой, но встреча с Гарри Каспаровым, моим кумиром, произвела на меня огромное впечатление. Он пришёл в программу специально ради меня, и позже мы ещё не раз пересекались на шахматных олимпиадах — он даже помнит меня до сих пор! Это был момент невероятной гордости, который придал мне веру в себя и желание идти к своим целям.

Вы прошли путь от ребёнка-вундеркинда на телевидении до директора UK Schools’ Chess Challenge. Что стало самым важным изменением в этом пути?

Взять на себя руководство UK Chess Challenge стало поворотным моментом. Я сильно выросла — и как человек, и как профессионал. Приобрела уверенность, поняла, что могу многое дать детям, которые любят шахматы. Ещё я полностью изменила направление жизни: от карьеры в юриспруденции, которая мне не нравилась, к делу, которое я действительно обожаю.

Последние годы вы посвятили развитию UK Chess Challenge. Что сейчас движет вами больше всего?

Меня вдохновляет видеть, как дети растут через шахматы — не только как игроки, но и как личности. Они учатся стойкости, дружбе, умению радоваться процессу. А я хочу создавать для них воспоминания, которые останутся на всю жизнь. Особенно горжусь тем, что нам удалось провести финалы в Бленхеймском дворце.

Организация масштабного события требует выносливости и видения. Какой самый неожиданный вызов вы встретили, руководя UK Chess Challenge, и как с ним справились?

Вызовов хватает — от роста арендной платы до того, как сложно сейчас вовлекать школьников. Сами школы изменились, у детей и родителей теперь другие привычки, социальные сети заняли огромное место в жизни. Привлечь новых участников стало гораздо труднее. А когда мы потеряли давнего спонсора Delancey, это стало серьёзным ударом. Пришлось перестраиваться, искать новых партнёров, учиться адаптироваться.

Некоторые педагоги считают, что шахматы развивают “переходный интеллект”. Вы видите в них скорее когнитивную тренировку или нечто более глубокое, может быть, даже нравственное?

Шахматы, безусловно, развивают мышление. Это великолепная тренировка для мозга и критического мышления. Но для меня они стали чем-то большим: они научили мыслить гибко, искать нестандартные решения. Эти навыки становятся особенно важными в мире, где внимание всё чаще уходит в телефоны.

UK Chess Challenge — не просто турнир, это образовательное движение. Каковы ваши долгосрочные цели? Хотите ли вы, чтобы шахматы стали частью школьной программы?

Да, именно так. Я хотела бы, чтобы шахматы преподавались в каждой школе — чтобы каждый ребёнок мог научиться играть и понять, какие возможности открывает эта игра. Навыки, которые она развивает, бесценны для жизни: концентрация, стратегическое мышление, терпение и уверенность.

Чему шахматы учат так, как не учит ни один другой предмет?

Они учат многому: проигрывать с достоинством, радоваться победам, сохранять спокойствие, когда всё идёт не по плану. А ещё — полностью погружаться. Сейчас, когда везде телефоны, шахматы дают редкую роскошь нескольких часов полной сосредоточенности. И, пожалуй, главное — они учат думать самостоятельно: ведь в шахматах нет единственно правильного хода.

В вашей тренерской работе вы вырастили новое поколение шахматистов. Какие качества вы ищете в молодом игроке, который способен дойти до международного уровня?

В первую очередь — концентрацию, память и стойкость. Эти три качества, пожалуй, важнее всего.

Как со-руководитель Академии ECF вы наблюдали лучших юниоров Англии. Что даёт вам надежду на будущее английских шахмат?

У нас сейчас действительно сильное поколение. Появилось много талантливых ребят, и онлайн-платформы вроде Lichess.org и Chess.com помогают им расти гораздо быстрее, чем раньше. В сочетании с вдохновляющими примерами это вселяет в меня оптимизм.

После «Королевского гамбита» интерес к шахматам по всему миру резко вырос, особенно среди девочек. Вы почувствовали этот эффект?

Если честно — не особенно. Существенного увеличения женского участия я не заметила, и в ближайшем будущем вряд ли произойдёт резкий скачок. У девочек со временем появляется много других интересов, и часто им хочется быть хорошими во многом, а не погружаться глубоко в одно занятие как шахматы.

Какие психологические барьеры мешают девушкам приходить в мир, который по-прежнему считается мужским, и как их преодолеть?

Когда ты в меньшинстве, на тебя невольно обращают больше внимания. Иногда тебе прямо или косвенно дают понять, что ты «хуже». Лучший способ разрушить этот стереотип — просто выигрывать. Побеждать парней за доской — это работает лучше любых лозунгов.

“Королевский гамбит” оставил заметный след — что, на ваш взгляд, стало его главным наследием: мода на шахматы или нормализация игры как пути к амбициям для девочек?

Я думаю, его наследие — в самом очаровании шахмат. Сериал показал, что эта игра не только для «ботаников», а для всех, кто любит мыслить и побеждать. Я обожаю «Королевский гамбит» — он очень откликнулся во мне, разве что за исключением наркотиков.

Шахматы часто называют игрой стойкости. Какой урок вы хотите, чтобы дети вынесли из своих первых тяжёлых поражений?

Что жизнь вообще не простая штука, и далеко не всё идёт по плану. Поражения учат нас гораздо большему, чем победы.

Устойчивость, необходимую за доской, часто сравнивают с устойчивостью в жизни. Помогли ли вам неудачи в игре справляться с трудностями вне шахмат?

Безусловно. В жизни у меня были очень тяжёлые испытания — я потеряла брата, столкнулась с серьёзным диагнозом, — но никогда не переставала мечтать и быть счастливой. Шахматы, без сомнения, помогли выработать внутреннюю стойкость и не сдаваться.

Многие называют шахматы “зеркалом ума”. Что они открыли вам о вас самой — о ваших сильных и слабых сторонах?

Шахматы показали, насколько я на самом деле соревновательна и как упорно могу работать ради цели. И, пожалуй, научили не недооценивать других — даже ребёнок может оказаться очень сильным соперником.

Если говорить о мотивации — внутренней или внешней — что двигало вами больше: радость игры или признание через титулы и трофеи?

Наверное, в юности мной двигал успех — я всегда хотела побеждать. Но игра сама по себе приносила мне удовольствие, и это чувство никуда не исчезло. Сейчас, когда у меня семья и меньше времени на тренировки, я уже не в такой форме, как раньше, но любовь к шахматам осталась прежней. Даже после поражений я жду следующей партии с нетерпением.

Если бы школьники могли усвоить один жизненный урок из шахмат, что бы это было?

Что на ошибках можно и нужно учиться. Каждый промах — это шаг вперёд, если сделать из него вывод.

Как бы вы описали свой шахматный стиль в психологических терминах — осторожный, агрессивный, образный, прагматичный — и почему?

Агрессивный — я люблю нападать и брать инициативу на себя.

Когда вы отошли от игры на полную силу и сосредоточились на тренерстве и организации, это ощущалось как завершение одной главы или начало новой, более значимой?

Определённо как начало новой. Видеть, как дети вдохновляются, растут и побеждают — невероятно приятно. Это совсем другой уровень удовлетворения.

Оглядываясь назад, какая партия или достижение остаётся для вас самым ценным?

Стать чемпионкой Британии среди женщин и набрать 7,5 очков из 9 на своей первой шахматной олимпиаде — вот то, чем я по-настоящему горжусь. Ну и, конечно, победы над гроссмейстерами Марком Хебденом и Найджелом Дэвисом — эти партии для меня особенные.

Вы однажды обыграли гроссмейстера Марка Хебдена — символическая веха. Помните момент, когда почувствовали, что не просто держитесь, а захватываете инициативу?

Да, дебют сложился очень удачно, и когда я получила позиционное преимущество, сосредоточилась на упрощении — чтобы не дать сопернику контригру. Эндшпиль был непростым, но когда я довела пешку до ферзя, стало ясно: у него больше нет шансов.

Руководить организацией, охватывающей десятки тысяч детей, — это и логистический, и эмоциональный вызов. Что для вас труднее: двигать фигуры на доске или фигуры людей и институтов?

Определённо второе. Управлять людьми и процессами куда сложнее, чем фигурами. К тому же школы сейчас под сильным финансовым давлением, у учителей меньше времени на внеурочные занятия, — всё это делает задачу непростой.

У каждого организатора есть видение будущего. Если заглянуть на несколько лет вперёд, какими вы видите школьные шахматы в Британии?

Я бы хотела, чтобы в каждой школе был свой шахматный клуб, где дети могли бы развивать не только игровые, но и жизненные навыки. И ещё — чтобы UK Chess Challenge стал чем-то вроде “уличного футбола” для шахмат: доступным, живым, без финансовых барьеров.

У каждого шахматиста есть кумиры. Чьи партии и философия сопровождают вас чаще всего, когда вы садитесь за доску?

Гарри Каспаров всегда был моим кумиром. Он пришёл на “Blue Peter”, когда мне было семь, и с тех пор я обожаю изучать его партии и книги, особенно серию «My Great Predecessors».

А за пределами шахмат? Есть ли фигуры в спорте, образовании или бизнесе, которые вас вдохновляют?

Не могу выделить одного кумира. Меня вдохновляют все, кто делает своё дело с настоящей страстью, стойкостью и фантазией. Я стараюсь брать понемногу от разных людей — учиться у каждого, кого встречаю, а не следовать одному образцу.

Вы часто говорите о разрушении барьеров для девочек в шахматах. Какие реальные шаги, на ваш взгляд, принесут наибольший эффект в ближайшее десятилетие?

Главное — изменить восприятие шахмат как «мужской игры». Юдит Полгар уже блестяще это сделала. И чем больше будет сильных, заметных шахматисток и красивых, вдохновляющих турниров, тем быстрее исчезнет этот стереотип.

UK Chess Challenge охватывает жизни десятков тысяч детей. Какая история или встреча особенно напомнила вам, зачем вы этим занимаетесь?

Таких историй очень много! Часто спустя годы дети пишут мне или подходят на турнирах — благодарят, говорят, что именно я когда-то вдохновила их продолжать. В эти моменты я понимаю, зачем я всё это делаю.

Некоторые говорят, что организация шахматных мероприятий похожа на бесконечный эндшпиль. Испытываете ли вы ту же стратегическую вовлечённость вне доски, что и за ней?

Да! В организации тоже постоянная стратегия: нужно просчитывать, предвидеть, быстро реагировать. А ещё я совмещаю всё это с материнством — у меня двое маленьких детей, — так что часто ощущаю, будто играю сразу одновременно на доске и вне её.

Если бы шахматы стали постоянным предметом в британских школах, каким был бы идеальный урок для учеников пятого–шестого классов?

Главное — чтобы дети поняли, что такое мат. Когда это «щёлкает», игра раскрывается с новой стороны: становится гораздо интереснее, и вместе с этим растут уверенность и креативность.

Вы говорили о важности школьных шахмат. В мире, полном цифровых отвлечений, почему, по-вашему, шахматы заслуживают места рядом с такими основными предметами, как математика и английский?

Потому что шахматы невозможно «решить». Они заставляют детей использовать воображение и творческое мышление так, как мало какой другой предмет. Это живое мышление, где нет шаблонов — только поиск.

Мечтаете ли вы об Англии, где шахматы так же естественны, как музыка или физкультура? Как бы это выглядело на практике?

Безусловно. Я представляю, как родители на площадке или в школьных чатах обсуждают шахматы, понимают их пользу и поддерживают интерес детей. Это стало бы нормой — естественной частью детства.

Когда вы и ваш муж решили возродить UK Schools’ Chess Challenge, какое решение оказалось самым смелым?

Во время пандемии COVID мы полностью перевели турнир в онлайн и договорились с Lichess.org о проведении швейцарских турниров на их платформе. Их бесплатный сервис оказался просто потрясающим — во многом благодаря этому дети смогли продолжить играть и расти.

Когда вы решили спасти UK Schools’ Chess Challenge, какая часть вас принимала это решение — соревнователь, организатор, учитель или мечтатель?

Скорее, всё сразу. На тот момент я получила диагноз, который изменил моё отношение к жизни, и понимала, что хочу заниматься чем-то, что действительно имеет смысл. Работа юристом больше не приносила радости, и во мне проснулся предпринимательский азарт. Но при этом я опиралась на ту же стойкость, которую выработала как спортсменка.

Каждый игрок мечтает о совершенной партии, а каждый организатор — о совершенном событии. Каким вы представляли свой идеальный финал UK Chess Challenge?

Я мечтала провести финалы в Бленхеймском дворце — и благодаря генеральному директору Доминику Хейру эта мечта сбылась. Всё началось с того, что я согласилась провести сеанс одновременной игры в их знаменитой Длинной библиотеке.

У каждого шахматиста есть турнир мечты. Какой ваш?

Vienna Open. Это потрясающее место, и я всегда играю лучше в красивой обстановке.

Если говорить лично: скучаете ли вы по интенсивности турнирной жизни или нашли более наполненную роль в тренерстве и организации?

Скучаю — и всё ещё стараюсь играть, хоть уже не на том уровне, как раньше. Но работа тренера и организатора приносит большее, более глубокое удовлетворение.

Вы прошли путь игрока, учителя, директора и посла шахмат. Какая из этих ролей кажется вам самой настоящей, а какая — всё ещё незавершённой?

Самая настоящая — учитель. А незавершённая — игрок. Но в этом и прелесть шахмат: учиться и совершенствоваться можно бесконечно.

Если заглянуть вперёд, как бы вы хотели, чтобы вас запомнили: как чемпионку, создавшую движение, или как человека, изменившего жизни детей?

Как чемпионку, которая вдохновляет детей.

Если бы вы могли встретиться со своей семилетней версией, что бы вы сказали ей перед первым ходом?

Наслаждайся игрой и учись из каждой партии — по одному уроку за раз. Шахматы — это марафон, не спринт.

И напоследок: когда всё сказано и сделано, как бы вы хотели, чтобы вас помнили — как чемпиона за доской или как чемпиона для детей, открывающих радость шахмат?

И то, и другое. Это идеальный вариант.