Двадцать лет спустя Димитрис по-прежнему использует характерную связь между декорациями и движением, усиливая эффект темных и безмолвных сцен в INK с помощью воды. Однако ее слишком много! Спектакль кажется разбавленным неподвижными и часто запутанными безмолвными ритуалами на фоне воды, бегущей по пластиковому занавесу. Перформанс перенасыщен размытым символизмом, и найти признаки обещанного «гипервизуального танцевального театра» в INK практически невозможно.

В нелегком деле поразить публику глубиной (на этот раз в прямом смысле слова!) содержания Папаиоанну помогает немецкий танцор Шука Хорн. Оба артиста участвуют в «кошмарной охоте за человеком… исследуя границы реальности». На самом же деле идейная составляющая спектакля ограничена несколькими дюймами воды на сцене Sadler’s Wells, и такой долгожданный танец практически сразу же сменяется играми с разнообразным реквизитом и атрибутикой. Наконец, действие заканчивается зачатием получеловека-полуосьминога и его поглощением.

Бесспорно, даже при крайне невпечатляющей хореографии шоу с водяными декорациями завораживает. Папаиоанну, практически самостоятельно работавший над каждой деталью представления, смог создать интересную визуальную картинку, в которой четко прослеживается его неординарное видение театра. Игра света и воды, контраст черного и белого в сценическом облике артистов – черная одежда Папаиоанну против фосфорического сияния нагого тела Хорна – создают действительно чувственную атмосферу мистики и потустороннего мира.

Нужно отметить, что по сюжету действие разворачивается на болоте, отображающим внутренний мир одинокого стареющего мужчины. Создать такой образ Папаиоанну удалось с удивительной точностью: и красота, и трагедия человеческой жизни, людских отношений, которые хореограф стремился выразить при помощи танца, лучше всего прослеживаются именно в подвижных декорациях сцены. Тем не менее вода, неизменно переливающаяся мелкими волнами по сцене от каждого шага артистов, живет своей отдельной жизнью, становится самостоятельным персонажем, затмевая и Папаиоанну, и Хорна.

Для восприятия и осмысления большинства видов современного искусства, конечно, требуется время. Ведь на то оно и новое, может быть, еще не до конца понятое. Однако INK раздвигает границы не реальности, а приемлемости постановки, глубина которой теряется в попытке заменить движение тишиной, наготой и одним лишь ожиданием эмоций от зрителя.

Несмотря на поистине потрясающую работу, проделанную пиарщиками и прессой, INK изумляет лишь видом сцены Sadler’s Wells, заполненной водой. А дальше, привыкнув к всплескам и волнам, зрителю остается только размышлять в течение часа о движении отраженных бликов света, пока Папайоанну и Хорн играют со шлангом и диско-шаром.