Ваша работа над пьесой проходила совместно с Craig Wright? Общались ли Вы с драматургом?

Я послала запрос на лицензию, чтобы поставить спектакль в Лондоне. Крейг связался со мной, я рассказала, что хотела бы провести параллели с происходящим в России беззаконием. По природе это притча, она универсальна. Тем не менее, мне важно донести до зрителя правду о современных российских ГУАЛГах. Поэтому было принято совместное решение внести изменения в пьесу. Сейчас она довольно сильно отличается от изначального варианта, но, на мой взгляд, стала намного глубже.

Как проходил кастинг? Был ли открытый конкурс на роли?

Это стандартный процесс, который ведет кастинг-директор. Она отобрала определенное количество актеров, были проведены прослушивания.

В пьесе напрямую не упоминается страна, это некое тоталитарное общество, без привязки к конкретному имени?

Да, это тоталитарный режим, который, к сожалению, узнают не только русскоязычные зрители. Но моей целью было показать именно Россию после начала войны в Украине и то, как это отразилось на людях, осмелившихся называть вещи своими именами. Спектакль – все еще притча, но для русскоязычного зрителя там есть прямая отсылка к России.

Как режиссер, в чем Вы находите силы, чтобы говорить со сцены о тяжелых вещах?

Все же режиссерка! Думаю, скорее не от наличия сил, а от ощущения бессилия, негодования, злости, отчаяния. Здесь нет вдохновения – просто желание кричать, но не в пустоту, а хоть с надеждой на то, что больше людей об этом узнают и смогут помочь.

Что такое вина? Можно ли отделить ее от ответственности?

Думаю, человек ответственный неизбежно чувствует вину. Человек порядочный и совестливый чувствует стыд. Неудобство – это форма вины за то, что, возможно, мог бы сделал больше. То есть разделение – в глазах смотрящего.

Как проходила работа над спектаклем? Что Вы говорили актерам, как определяли задачу? Была ли это поначалу для них умозрительная история, оторванная от реальности?

Мы все еще в процессе репетиций. Первые две недели разбирали философскую пьесу буквально по предложению, а также я давала актерам много информации о политзаключенных в России. Это были и документальные фильмы о Навальном, всевозможные статьи, интервью, много отсылок к «1984» Оруэлла, к Умберто Эко, Натану Щаранскому, «Благоволительницам» Джонатана Литтелла и так далее.

Выставка фотографий в фойе. Кто их автор? Как Вы отбирали работы для нее?

«Лица российского сопротивления» — это серия выставок в разных городах мира о людях, которые выступили против преступного путинского режима и поплатились за это свободой. Елена Филина – автор идеи и организатор, муниципальный депутат района Проспект Вернадского г. Москвы, находящаяся в международном розыске. Это замечательная инициатива, полностью на волонтерских началах, которая дает возможность рассказывать важные истории.

Выставка – такое начало спектакля? Зритель, попадая в окружение документальных снимков, входит в необходимое Вам как режиссеру состояние?

Моя идея заключалась в том, чтобы развенчать миф: если политзаключенный, то обязательно Нельсон Мандела, который был достаточно противоречивой личностью в начале своей политической карьеры. Также это не обязательно человек, готовый свою жизнь положить за идею: таких героев, как Алексей Навальный, единицы. Хотелось рассказать британцам, что самыми опасными врагами путинского режима оказались люди совершенно разных профессий, просто осмелившиеся высказать свое мнение. Или назвали войну войной, или выступили против насилия, убийства невиновных людей соседней страны. Все уже описано Оруэллом. Война – это мир. Свобода – это рабство. Незнание – сила. Поэтому, когда человек покупает билет на спектакль, он тут же может посмотреть выставку, узнать истории реальных людей, виновных только в своей смелости и порядочности. Также по четвергам, с 28 ноября по 12 декабря, после спектакля будет серия докладов от Дмитрия Муратова, Владимира Ашуркова, Елены Костюченко и Сергея Давидиса и серия Q&A.

«The Unseen» – это пьеса, литературное художественное произведение. А как Вы относитесь к жанру док в театре?

Не могу похвастаться большой насмотренностью, но я бы не стала относить вербатим к отдельному жанру. Это скорее форма подачи материала, как и любая другая, имеющая право на существование в театре.

Политический активизм и театр – вещи совместимые? Через искусство мы можем выразить то, что трудно сказать иным языком?

Да, но только в том случае, когда это не превращается в агитку. Иначе это обычная манипуляция. В случае с «The Unseen» я преследую несколько целей. Во-первых, привлечь внимание с помощью искусства к проблеме политзаключенных в России. Вторая задача – приглашение к разговору о природе человека, призыв не закрывать глаза на неудобную правду о том, что мы из себя представляем. Чем чаще будем говорить о своих темных качествах, тем больше надежды на возрастающую гуманность. В-третьих, это философский рассказ, исследующий темы не только необходимости, но и опасности надежды; вины; желания закрыть глаза на происходящее и быть «не в политике»; выученной беспомощности; цены выживания в таких нечеловеческих условиях.

Представляете ли Вы своего зрителя?

Да, это любой человек, который готов копаться в дебрях человеческой природы и не боится найти там что-то нелицеприятное.

Часто ли Вы ходите в театр в Лондоне? Что для Вас стало ярким событием?

Не так часто, как хотелось бы. Но не могу сказать, что я с радостью бегу на любую новую постановку. Да и большим знатоком, театралом себя бы тоже не назвала. За последнее время меня очень позабавил «The slave play», доставил огромное эстетическое удовольствие «Macbeth» с David Tennant и невероятной Cush Jumbo, ну, а спектаклем, навсегда завоевавшим мое сердце, стал «Pillowman» в Duke of York.

Спектакль пройдет с 14 ноября по 15 декабря 2024 года