Сосредоточимся на основной программе 77 Международного фестивале в Каннах. Из отобранных 22 фильмов по меньшей мере 5 являются очевидными претендентами на «Золотую пальмовую ветвь»; однако решения жюри, их индивидуальные пристрастия, а тем более само кино приучили нас к сюрпризам.
Внушительней всего из списка выглядит “Мегаполис” Фрэнсиса Форда Копполы, обладающий всеми качествами для того, чтобы стать magnum opus режиссера. Его история разворачивается в воображаемом Нью-Йорке будущего, где обладающий способностью подчинять время архитектор-визионер (Адам Драйвер) мечтает о постройке идеального полиса, но встречает преграду в лице мэра-консерватора. Идею этого стилизованного под sci-fi проекта Коппола вынашивал с 1977 года, для ее воплощения он продал внушительную часть своей винодельческой империи в Северной Калифорнии.
Также производит множество толков премьера нового хоррора “Саван” Дэвида Кроненберга, который не удостаивался наград в Каннах со времен “Автокатастрофы” в 1996 году. По сюжету, успешный бизнесмен (Венсан Кассель), потрясенный утратой жены, создает технологию для связи с душами умерших GraveTech, встраиваемую в погребальный саван. Изначально сценарий писался под сериал для Netflix, но Кроненберг отказался от этой затеи, впоследствии не раз описывая проект как “автобиографичный и исключительно личный”.
Среди различных предположений и букмекерских котировок о возможном победителе фестиваля неизменно фигурирует работа Андреа Арнольд “Птица”, где Франц Роговски и Барри Кеоган сыграли двух братьев, чья жизнь проходит в английском сквоте. Три прошлых появления Арнольд на Каннском фестивале – каждое отмечено призом жюри – лишь укрепляют ее позиции в нынешнем смотре.
Спустя 9 месяцев после триумфа в Венеции Йоргос Лантимос стремится к новому успеху с “Видами доброты” и снова в компании Эммы Стоун. Разбитое на три части повествование фильма кажется очищенным от фантасмагорий, однако переход Лантимоса в стан реалистов маловероятен.
Эстеты всего мира, конечно, ждут нового творения маэстро Паоло Соррентино, с 2015 года не появлявшегося в Каннах. “Парфенопа” продолжает нарратив прошлой работы режиссера “Рука Бога” о его родном Неаполе. Фестивальный буклет анонсирует фильм как “лишенный героизма женский эпос, наполненный неумолимой страстью к свободе”. Что он станет очередным манифестом визуального, ни у кого не должно вызывать сомнений: чего стоит единственный опубликованный из фильма кадр со скалой острова Капри и видом на Неаполитанский залив.
Mahsa Rostami in The Seed of the Sacred Fig
“Семя священного инжира” о жизни судьи в Тегеране на фоне волны протестного движения покажут в последний день программы. Это обстоятельство, наряду с тем, что за отказ отозвать картину из конкурса режиссера Мохаммада Расулофа приговорили к восьми годам заключения, виртуально открывает для фильма дорогу к одной из главных наград. Несмотря на частые заявления дирекции фестиваля о политической нейтральности, искусство – это всегда голос свободы, ответ всему костному.
Среди уверенных андердогов стоит упомянуть первый за 30 лет индийский фильм в основном конкурсе – “All We Imagine as Lights” режиссера Паял Кападия; китайскую ленту “Caught by the Tides” от лидера движения “Шестое поколение” Цзя Чжанхэ; а также “Grand Tour” португальского визионера Мигела Гомеша.
“Лимонов, баллада об Эдичке” знаменует второе с момента начала войны в Украине появление Кирилла Серебренникова в Каннах, однако саму работу сложно назвать русской. Это франко-итальянская ко-продукция с Беном Уишоу в образе Эдуарда Лимонова, основанная на романе Эмманюэля Каррера и адаптацией в соавторстве с Павлом Павликовским.
Родные стены и публика, безусловно, будут поддерживать своих героев. Жиль Лелуш представит романтическую комедию “Разбитые сердца”, а Кристоф Оноре – “Marcello Mio” с колоритным сюжетом о Кьяре Мастрояни, вдруг решившей переселиться в образ своего легендарного отца.
Магия имен и описание сюжетных твистов могут выгодно выделять некоторые фильмы среди прочих, но само кино строится на иных принципах. Никто не способен предугадать, как поведет себя материя фильма, каким образом выстроится повествование в отдельном восприятии, какие выразительные средства сыграют по задумке авторов, что за тема заговорит со зрителем и почему другая не оставит воспоминаний на следующий день. Разочарование – такая же часть праздника кино, как и восторг, и удивление. У 77-й версии фестиваля в Каннах есть все предпосылки, чтобы стать запоминающимся событием. Однако вслед за антуражем, нагнетаемым вокруг списков звезд и громких премьер, мы всякий раз остаемся один на один с экраном и его историей. В этом, пожалуй, кроется самое волнующее из того, что может предложить кино.
