Квартирник Семушкиной: музыкальный фон для спонтанного и грандиозного хэппенинга
Мария Семушкина, event-продюсер и организатор фестиваля Усадьба Jazz, начала устраивать квартирники еще в 2016 году у себя дома на Ростовской набережной в Москве. Вскоре проект не смог вместить всех желающих и ушел в лофты, арт-пространства, на видовые крыши. После переезда в Лондон Семушкина занялась формированием комьюнити из русскоязычных музыкантов и актеров, в том числе приехавших по визе global talent. А сама традиция поменяла локацию, но не формат: раз в месяц Семушкина продолжает в непринужденной атмосфере знакомить публику с музыкальными открытиями, проводя коллаборации с исполнителями из разных стран.
Очередной эпизод квартирника под названием «Solstice Happening» стал первым из серии вечеринок Portland Portal (в георгианском особняке на Portland Place), ориентированным не только на русскоязычную, но и на международную аудиторию. Появившись там за пять минут до начала я застал в зале второго этажа окончание саунд-чека; было пустовато. Почти сразу ко мне подошел человек, похожий одновременно на Киану Ривза и Дэвида Грола, представился музыкантом Питером (по его словам, «всего лишь хобби – оплачивать счета не помогает»). Он посетовал, что никого не знает, кроме художника Филиппа Фирсова, которому однажды помогал разгружать микроавтобус с холстами, – так завязалась дружба, не позволяющая Питеру Ривз-Гролу пропускать ни одного квартирника. Уже по другой причине посещает их сам Фирсов: его картины – визуальное дополнение музыкального салона Семушкиной; на каждой стене можно встретить образцы довольно густой по сюжету и манере исполнения живописи с аллегорически-символистским подтекстом в духе Шагала.
Даже если не знать Семушкину лично и не представлять, как она выглядит, опознать ее среди присутствующих не составило бы труда: статная и высокая, с тиарой на голове наподобие нимба с расходящимися лучами aureola, характерного при изображении Мадонны в испанской традиции – патронесса, хозяйка, святая! Подойдя к микрофону, она приветствовала гостей, открыла вечер и объявила первого исполнителя – бывшего скрипача оркестраo Большого театра Никиту Сухих. Его выступление шло по курсу академической убедительности, пока не прервалось в ответ на неумолкаемый английский диалог из области импровизированного бара. «Переведите человеку, что разговаривать во время выступления – неуважение к музыканту», – реакция была настолько внезапной, что даже Питер прекратил делиться впечатлениями вполголоса. Вскоре он вовсе покинул меня, привлеченный аурой следующего музыканта – гитариста-виртуоза Дженнаро, которого Фирсов представил как «постоянного участника мероприятий», заодно напомнив, что всю живопись можно приобрести «по доступной цене».
Действительно, виртуозное гитарное мастерство, судя по аплодисментам, оказалось публике понятнее скрипичного. Далее на сцене появился дуэт грузинских музыкантов («Я очень люблю Грузию», – комментарий Семушкиной; «Я был зачат в Грузии», – комментарий Фирсова; «Я не понимаю, чему хлопаю», – комментарий появившегося рядом Питера). Следом выступала «самая юная участница» Варвара Шерман в сопровождении саксофониста Алексея Смирнова и аккордеониста группы «Аквариум» Константина Туманова. Определяющим эпизодом вечера, как кажется, стал распев «Любите, девушки, простых романтиков…» в исполнении музыканта Андрея Замятина.
Шум зрительного зала к тому моменту освоил собственный тембр, и отними у него несколько голосов – ничего бы не поменялось. На этом фоне фотограф мероприятия крестился перед осушением пластикового стаканчика, Фирсов лавировал в толпе с бутылкой шампанского, и даже Питер, напоследок сообщив, что на первом этаже он «впервые в жизни играл на клавесине», куда-то пропал.
Добавляя пресловутой декадентской остроты происходящему, внизу, в зале с клавесином, где Фирсов сымитировал «кабинет художника», рассыпав по кожаным пуфам и каминной полке кисти и рисунки, велась видеозапись – девушка с планшетом в руках оживленно поясняла вальяжно развалившемуся на диване мужчине: «Вам знаком проект «Midjourney?» – «Нет. Хотя да, я что-то слышал». На остальных сидячих местах отдыхали люди с видом глубоко уставшим, будто оттанцевав всю ночь в ожидании отмашки рассвета.
Я поднялся обратно на второй этаж. Сводный ансамбль грузинских музыкантов и Замятина исполнял «Let It Be». Что-то по-лондонски завораживающее вихрилось по залу вместе с перьевыми шляпками, неполным составом девичника, танцующими мужчинами в клубных пиджаках, Фирсовым с молоденькими девушками в объятиях. Хоровод был живым! Я же – смущен, и смещен, и смешон: музыка всех разогнала, став фоном для куда более спонтанного и грандиозного хэппенинга. Если действительно так было задумано и на каждом квартирнике происходит нечто подобное – надо поаплодировать организаторскому гению Семушкиной!
