Птица высокого полета

Для нас лебедь — это символ верности, воплощение красоты и изящества. Горделивый птицы вызывают и множество культурных ассоциаций, начиная от «лебединой песни» и заканчивая «Лебединым озером». А между тем, для человека средневековья эти пернатые были показателем социального статуса и кулинарным деликатесом. Лебеди — неощипанные и с кусочком курящегося ладана в клюве — служили украшением стола сильных мира сего, особенно на Рождество.

В XII веке они стали считаться королевской птицей (в смысле — собственностью Короны), а к 1361 году при дворе уже существовала должность смотрителя лебедей (англ. Master of the King’s Game of Swans, так же известный как the Royal Swan-herd, Royal Swannerd и Royal Swan-master).

В XV веке право владеть, покупать и есть царственную дичь было распространено и на простых смертных — вернее, на тех из них, кто мог позволить себе приобрести специальное клеймо, которым хозяева помечали клювы своих птиц. (Все непомеченные лебеди априори считались собственностью монарха. Оговоримся, что, во-первых, речь идет о лебедях-шипунах, тех самых белоснежных красавцах, которые у большинства людей и ассоциируются со словом «лебедь»; а во-вторых, все это относится лишь к Англии и Уэльсу, в Шотландии ничего подобного не было). Дизайн этих клейм со временем эволюционировал от простых линий до мечей, арбалетов, геральдических символов и букв, а их учет велся в особых книгах. Для разрешения возникавших время от времени споров о принадлежности птиц особого назначения были даже созданы специальные суды (англ. swanmoots). Подделка клейм, кража лебединых яиц, не говоря уж об охоте, карались тюремным заключением сроком на год.

Старая традиция на новый лад

Сегодня свои традиционные права на лебедей сохранили лишь ливрейные компании красильщиков и виноторговцев, которые поровну делят с Короной лебединую популяцию на Темзе, а также семейство Ильчестер, которое разводит птиц в Эбботсбери в Дорсете.

 В викторианскую эпоху пришло понимание, что практика клеймения причиняет птицам боль, и ее заменили кольцеванием. Инвентаризация лебедей проводится раз в год, в третью неделю июля, когда самцы линяют, а молодняк еще не научился летать. Известная как Swan Upping, она продолжается пять дней и охватывает лебединую популяцию на Темзе между Абингдоном в Оксфордшире и шлюзами Санбери на западе Лондона; когда-то она начиналась у Лондонского моста, но лебеди разумно сочли, что построенные в XIX веке набережные не годятся для выведения потомства.

В церемониале участвуют инвентаризаторы (англ. swan uppers) Короны, а также вышеупомянутых ливрейных компаний виноторговцев и красильщиков. Несмотря на разную униформу (красную, белую и синюю соответственно), все они состоят в Компании лодочников и шкиперов лихтеров (англ. The Company of Watermen and Lightermen), а многие сменили на этом посту своих отцов и дедов.

Как только в поле зрения попадает лебединое семейство, раздается команда All up! По ней гребцы поднимают весла и останавливают лодки. Птиц окружают, поднимают из воды и связывают им лапки, после чего взвешивают и осматривают на предмет болезней и увечий; пернатых, нуждающихся в медицинской помощи, отправляют в специальную лебединую лечебницу. Молодняку на лапки надевают кольцо с номером, который определяет их принадлежность одной из двух ливрейных компаний; последняя зависит от того, кто является собственником их родителей. Лебеди, принадлежащие Короне, как и в старину, остаются непомеченными.

Лебединая песня пока не спета

Мода на лебедей, как кулинарный деликатес, сошла на нет в викторианскую эпоху, хотя ходят слухи, что в кэмбриджском Колледже Святого Иоанна этих птиц продолжали подавать к столу даже на протяжении ХХ века. Члены колледжа — единственные, кроме членов королевской семьи, кто по закону может охотиться на непомеченных лебедей-шипунов и есть их. За какие заслуги им досталась эта привилегия остается неясным. Законодательный запрет на поедание царственных птиц был отменен в 1998 году, но теперь они охраняются законом о Дикой природе и сельской местности (1981), по которому их нельзя не только убивать, но и содержать в неволе.

Это может показаться невероятным, но местная популяция лебедей-шипунов, насчитывавшая в 1960-х годах 1300 особей, к 1985 году в результате загрязнения речных вод, отравлений свинцовыми утяжелителями для рыболовных сетей, нападений собак и диких хищников сократилась до всего семи пар! Однако благодаря стараниям инвентаризаторов, исчезновение популяции удалось предотвратить, и по переписи прошлого года она насчитывала 155 особей. Будем надеяться, что лебединая статистика этого года порадует всех поклонников этих прекрасных птиц.