Анастасия Криулина

Love is искусство, принятие

Любовь для меня — это нечто очень хрупкое, метафизичное и неосязаемое. В своей работе «Зазеркалье» я говорю о любви через образ старого серванта, который был у моей бабушки. Мне показалось это забавным, потому что наши бабушки всегда хранили в серванте самые ценные вещи, которые никогда не доставались.

На работе изображены фотографии из семейного альбома: моя бабушка со своей мамой, а поверх них наложены дедушка с его мамой. Это та любовь, которую я не знаю. Но когда дедушка с бабушкой рассказывают мне о своем детстве, они как будто бы достают все эти чашечки из серванта, покрытые пылью, и они такие прелестные, уникальные, очень хрупкие. Как бы банально это ни звучало, но мы часто забываем, что наши родители, бабушки, дедушки тоже были детьми.

На картине также есть фарфоровая фигурка, наподобие тех, что заполняли полки наших родителей. Они их коллекционировали, бережно хранили, я в своем детстве очень любила с ними играть. Я выросла, и теперь они украшают полки моих шкафов. Это тоже про любовь. Возможно, мои рассуждения несколько инфантильны, но, думаю, так и нужно. Я работала над этой картиной как ребенок. Радовалась каждому мазку и в процессе додумывала рассказ.

Сейчас в моем творчестве много изучения истории. Мне важно понимать, что у меня была за семья, кто предки, откуда родом. Летом читала письма, которые прабабушка писала деду. И через эти осколки прошлого начинаю лучше понимать себя, собственные паттерны поведения. Например, недавно узнала, что у нас через поколение любят вареники с квашеной капустой. И это очень конкретная история.

Мне комфортно работать с членами своей семьи, потому что они могут смешно сфотографироваться, не обижаются, когда я использую их как материал. Есть большая работа, на которой я изобразила свою маму сидящей на коленях у султана на восточном застолье. Я не знаю, кто бы еще сел на колени к султану ради меня?

Для меня любовь — это искусство. Я люблю свои работы, даже когда они бывают неидеальными или кринжовыми. Вся жизнь — искусство: отношение, семья, то, что я делаю. То есть жизнь — это любовь, какая бы она дерьмовая ни была периодически.

Еще любовь – это про принятие. Не только в романтическом аспекте, вроде: «Принимаю то, что ты за собой посуду не моешь». Я по факту сейчас рисую русский Брайтон Бич. Недавно побывала в Анапе и влюбилась в это место. Поначалу было дискомфортно от скопления людей, но потом я приняла все, что со мной происходит, и влюбилась в полных детей, загорелых женщин, обмазанных маслом, в странные хачапури. Приехала сейчас в деревню к бабушке – и здесь люблю каждую запылившуюся вещичку, пироги и бесконечный огород. Поэтому любовь в том, когда ты принимаешь ту реальность, в которой находишься.

Илина Червонная

Love is умиротворение, спокойствие, красота, принятие, процесс

Мои работы — это рельефная вышивка, в нескольких последних проектах в основном цветная. Я люблю смешивать разные медиа: например, создавая эскиз, могу обращаться к фотографии или цифровой живописи, чтобы добавить особый визуальный эффект. Процесс создания работы занимает много времени. Я как-то общалась с живописцем, который рассказал, что создаёт картину за три часа, а у меня на это уходит минимум полторы недели, даже на небольшой формат. Если работа крупная, то времени нужно ещё больше. Для меня этот медленный процесс — нечто вроде медитации, которая помогает справляться с современными неврозами и тревогами.

В работе «Сutting and Sewing» я исследую любовь через хирургию. Эта работа является частью большого проекта Stuffed by Care, приглашающего зрителей поразмышлять о современной индустрии заботы с ее многочисленными протоколами, сосредоточенными на создании современного типа телесной нереальности (придумала для этого неологизм — corpoUNreality).

Хотя современное общество кажется более свободным в вопросах любви и тела, исследования показывают, что оно становится более асексуальным. Технологии и социальные стандарты создают иллюзию доступности любви, но часто это способ продать услуги по самокоррекции и соответствию навязанным стандартам.

Когда мы проводили выставку в музее АРТ4/Shatunov Gallery, у меня была возможность обсуждать с посетителями телесные трансформации. Одна девушка поделилась историей, как она ходила поддержать свою подругу на консультацию к пластическому хирургу. Но врач предложил и ей сделать несколько «необходимых» изменений, включая нос, нарисовав линии и стрелки прямо на лице. Она чувствовала опустошение, и при этом ее не покидала мысль, где найти деньги (необходимые корректировки стоили более миллиона рублей). Казалось, ей навязывают чужие стандарты: как нужно выглядеть и какой должны любить.

Другая девушка рассказала, что у неё был красивый нос, но она изменила его, потому что не хотела быть похожей на свою мать, чьи черты видела в зеркале. Эти истории показывают, как изменения тела могут быть связаны с любовью или её отсутствием — будь то желание найти любовь или уйти от травмирующих воспоминаний. Мне кажется, самокоррекция — это, возможно, такой способ наращивания брони, некое самоусиление. А с другой стороны, практика искусственной красоты может научить нас чему-то такому, что ещё пригодится в будущем. В этом смысле искусственная красота может иметь адаптивную цель.

У Гессе есть сказка «Август». В ней женщина родила ребенка, а рядом с ней жил Волшебник. Он предложил исполнить любое желание, и она попросила, чтобы все любили её сына. В итоге желание обернулось кошмаром и для сына, и для нее. В современном обществе тоже есть эта странная мечта: чтобы нас все любили. А самим любить страшно. Кажется, что вокруг одни «нарциссы» и «манипуляторы», нельзя проявлять слабость, быть уязвимым. Общество, особенно с развитием технологий, усиливает этот страх. Всё вокруг кажется направленным на то, чтобы удержать нас от настоящей любви, предложить что-то взамен, заполнить внутреннюю пустоту.

Но ведь это счастье — любить самому. А ещё увлекаться тем, что нравится, просто потому что это есть. Несколько лет назад я делала резиденцию на Кипре, где художник Дима Филиппов вдохновлял команду своим отношением к процессу. И такая идея работы без гонки за результатом стала мне близка: нравится заниматься чем-то медленным, вдумчивым. Это похоже на любовь: не стремиться получить что-то конкретное, а просто быть в моменте, наслаждаться самим действием.

Малышки 18:22

Love is принятие, забота, сестра, нежность, боль, страх, импульс

Работа «Малая Родина» — это деревянная рамочка, которую мы купили, покрасили и поместили туда фото из интернета. Работа про любовь к месту, в котором ты родился и живешь. В этом смысле любовь к родине — это любовь к себе.

Мы часто используем найденные объекты и совмещаем их. Рамка и фотография найдены, мы просто усилили контраст между ними. Это часть инсталляции, которая была в Тюмени в 2023 году в «Конторе Пароходства» и называлась «Только бизнес, милый». Выставка про ресурсы потребления и распределение любви. Основное помещение – заброшенный склад с грязью и незавершённым ремонтом. Мы попросили ничего не убирать. И бытовку, которая там стояла, покрасили в яркий розовый цвет.

У нас есть фраза, которую часто используем: «Любовь победит боль». Это про исцеление и заботу. Например, на Волга-фесте в Самаре у нас была работа «Замок для чудовищ». Там располагалась мастерская по созданию и выставке внутренних чудовищ. Лозунг объекта и пространства: любовь победит боль, о том, что внутренние чудовища не так страшны и их можно приручить. Но наши работы также построены на контрастах. Поэтому мы обращаемся к противоположному вектору: любовь — это тоже боль. У нас даже есть слово «люболь», которое всё объединяет.

Иногда мы создаем работы на романтические темы, но они часто пронизаны такой «подъездной романтикой». Не боимся простоты, неожиданных поворотов и банальных материалов, часто используем найденные объекты и вещи, которые кажутся неподходящими для искусства. И они становятся частью работы, потому что несут в себе историю.

Хотелось бы создать что-то вдохновляющее и умиротворяющее о любви, но понимаем, что жизнь и время не позволяют это сделать. Наше искусство тесно связано с тем, что происходит вокруг и с собственными жизнями. Оно отражает реальность, которая сейчас совсем не спокойная и, возможно, станет еще сложнее. Поэтому создаваемые работы — своего рода портрет нас самих и времени, в котором живем.

Мы говорим о том, как лечить раны блёстками, приклеивать бантики на швы. Это может быть похоже на «сыпать соль на рану», но хотя бы красиво и помогает как-то жить. Часто говорим про травматичные ситуации, опыт. Совмещение контрастов всегда связано с какой-то историей про надрыв. Классическая тема! Даже у Достоевского она была. «Надрыв» пытаются перевести на другие языки, и получается что-то вроде «экстаз боли». Возвращаясь к теме любви к родине — это тоже про надрыв. Ты как бы любишь, но тебя убивает такая любовь. Ты завяз в этой грязи, но это твоя грязь.

Влад Огай

Love is познание, раскрепощение, любознательность, внимание

Моя работа «Шибари» — часть серии проволочных работ, начатая в 2020 году, про раскрепощение, про то, о чем люди часто умалчивают и не договаривают. Хотя, например, секс — такая же потребность, как поесть, поспать или покурить. Я исследую давление, доминирование, унижение и подчинение. Хочу, чтобы каждый подумал о своих тайных желаниях, которые можно вывести на публику, повесить на стену и сказать: «Да, смотрите, это тоже часть меня». Или повесить это дома в спальне, или, наоборот, в секретном шкафу. Пусть эта работа уйдет к человеку, который, даже если не любит Шибари, хотел бы что-то еще узнать о себе, что-то открыть и внести в свою сексуальную любовную жизнь.

Я пришел к секс-позитивной теме во время ковидного заточения. В 2020 году, когда все мы оказались в изоляции, закрылся в себе и начал исследование, не ставя никаких запретов. И обнаружил, что сексуальные надувные игрушки, резиновые, в ящичках и коробочках — сокровища, которые можно переосмыслить и включить в искусство. Это была своего рода игра с границами и темами, которые обычно считаются табуированными. Интересно наблюдать, как такие работы воспринимаются зрителями? Хотелось узнать, вызовут ли они у кого-то сильные эмоции или это просто пустая кукла, которая останется без внимания. Обратная связь для меня – важная часть процесса.

Думаю, секс — это про любовь к себе, к своей телесности, органике. Важная часть самопознания и признания своих истинных желаний. Недавно я начал терапию, и одним из самых больших откровений стало осознание важности: что именно тебе нравится? Спроси себя, что ты любишь есть, пить, какие сексуальные девиации нравятся? Любишь ли анальные пробки или прищепки на соски? Найди свои сексуальные точки. Может быть, нравится, когда тебя связывают, или, наоборот, ты связываешь?

Скорее всего, люди вообще не исследуют эту тему. Они могут разбирать отношения с родителями или предпочтения в еде, сериалах, но границы секса, проявления любви к своему телу вообще максимально закрыты для человека. И тем более тема табуирована на публике. В своих работах я пытаюсь поднять ее и провоцировать диалог с самим собой: хочу ли я этого, интересно ли мне и что ещё стоит за желаниями? Возможно, познав себя больше, ты сможешь открыться миру и пустить другого человека в свою любовь, чтобы делать это уже вместе?

Анастасия Жихарцева

Love is дыхание, разнообразие, свобода, бережность

В работе «Shapes of Love» я думала о связи всего со всем, о том, что абсолютно всех связывают какие-то отношения и вместе мы составляем большую форму. Каждый элемент в гирлянде представляет собой точку пересечения в различных конфигурациях любви. Все вместе они формируют общество, страну или территорию. Я использую нитки как прочные соединения, строчки как маршрутные карты опыта, которые достаются нам в наследство друг от друга, и сквозными дырочками маркирую самые близкие связи. На стыке пересечений иногда образуются моменты живительной пустоты — когда выходишь из замкнутости на себе и пересекаешься с кем-то или с чем-то. Это как раз те точки, где немного воздуха проникает в жизнь. Любовь, как я её понимаю, встраивает тебя в реальность.

Процесс создания фигурок из фетра — спонтанный. Я рисую их на бумаге или сразу вырезаю без заранее заготовленной композиции. Каждый силуэт подстраивается под следующий, часто я не делаю эскизов, потому что мне важна свобода, а не запланированный заранее процесс. Невозможно заранее спланировать любовь. Я использую фетр, чтобы достичь ощущения мягкости, хрупкости и в то же время относительной устойчивости к травмам. Сшивая детали нитками, превращаю их в гирлянду, которая может висеть как панно на стене, а может быть подвешена в воздухе и колебаться на ветру.

Раньше я больше всего боялась банальности и старалась создать нечто нестандартное. Но со временем, возможно, благодаря психотерапии, поняла, что настоящая оригинальность заключается в искренности и близости к себе. Если удаётся честно выразить свои чувства и выйти за рамки личного опыта в нечто более общее, на мой взгляд, это и есть путь к точному высказыванию. Мне сложно судить, удалось ли? Любовь, как и дыхание, может казаться банальной, но это не отменяет их универсальной необходимости.

Все работы из интервью участвуют в аукционе «Love is» от dispar:d. Посмотреть полный каталог работ и стать участником аукциона можно на их сайте dispard.com.