Нарочитая разнонаправленность лайнапа только подчеркнула главную идею фестиваля: различия есть главное условие единства, если каждый остаётся верен себе. И это, кажется, понял каждый человек в аудитории,  ведь разговор вёлся на самом универсальном из языков.

Вот на сцене появляются Timbari — музыкальное трио, собравшееся специально для Music Saves the World. Разнообразие поражает уже внутри этой маленькой звуковой ячейки. Перед зрителями три страны: Россия (Денис Кучеров), Италия (Джулиано Модарелли) и США (Преета Нарайянан). Три инструмента – гитара, табла и скрипка. И речь не только о разных инструментах и бэкграундах исполнителей – это представители параллельных музыкальных цивилизаций, между которыми, однако, установлена наикрепчайшая связь. Скрипка преодолевает свою академичность и без труда переговаривается с плотным звуком таблы, которая будто несёт генетическую память этнической музыкальной традиции. А гитара… успевает и полидировать, и вступать в остроумные музыкальные «перепалки» с остальными участниками, не теряя характерных обертонов фламенко.

Кажется, у перкуссиониста Дениса больше пальцев, чем у обычного человека — он сменяет ритмы быстрее, чем успевает приспособиться слух зрителя. Видно, как люди подаются вперёд в попытке понять, «как умеют эти руки». Вдруг в паузе между композициями Денис и Джулиано вступают в диалог на языке перкуссии: «Та, та-да, та-га-да, тум, трра»… Затем Денис кратко представляет грамматику инструмента – и вот уже публика присоединяется к музыкантам, отвечая на ритмические реплики таблы в рисунке аплодисментов.

Восходящая звезда – ERÓNIKA! Вероника, как всегда, не просто выступает, а закручивает вокруг себя загадочное энергетическое поле. Представляя своих коллег, она спокойно и уверенно напоминает об аплодисментах («Applause, please») – и вот уже зал настолько в её власти, что никто не решается хлопнуть без знака от исполнителей. Мы вдруг оказываемся в неизвестном пространстве между стилями, в изнанке жанров. Моушн-дизайн Гриши Цветкова проецируется на задник сцены и принимает вид колышущейся сетки, в которую попались все. Где-то на стыке трип-хопа, авангарда и дарк-попа Вероника ведёт слушателей по только ей ведомому маршруту. Смена тем в композициях вызывает ассоциации с ранними Queen, а вокальный диапазон простирается от шероховатого шёпота до точно разрезающих воздух высоких нот.

И, наконец, маэстро Алексей Айги – волшебник, немного меняющий звук произведений под каждый новый зал и тем самым пересоздающий пространство и «пересобирающий» слушателя. И снова – поразительный диапазон «неклассифицируемой» (слово Айги) музыки: то узнаваемое пиццикато, похожее на бормотание поглощённого своими мыслями человека, то неожиданные вкрапления звуков, извлекаемых из инструментов альтернативными способами.

Анимация, проецируемая на стены, вдруг становится шероховатой и неспешной — как будто перед нами не проекция, а знакомый с детства кропотливый стоп-моушн, сделанный чьими-то тёплыми руками. Даже алгоритмические AI-узоры неожиданно приобретают черты чего-то знакомого… старого мультфильма, фотокарточки, обшарпанной штукатурки. В очередной раз слушателю удаётся не только понять, но и прочувствовать: в музыке Айги встречаются классика и авангард, эксперимент и какая-то сверх музыкальная человеческая интонация.

«My new music is not funny», — произносит он, переворачивая нотный лист, и по залу прокатывается тихий смех, кажется, от необязательности такого пояснения или оправдания. Все и без того понимают: эта музыка требует особо честной концентрации. И все к ней готовы. Каждый погружается в себя так глубоко, что, кажется, все обязательно выйдут в общее пространство. И вот волшебник Айги награждает слушателей за упорную интроспекцию настоящим магическим трюком: он разрешает поучаствовать в композиции своим заводным питомцам. Один за другим хозяин вынимает зверьков из сумки и отпускает их, треща, копошится у ножек стула, на котором сидит – задние ряды встают, чтобы лучше видеть творящуюся здесь и сейчас магию.

Это последняя композиция сета. Отзвучали скрипка и виолончель, но в зале – ни шороха: все ждут, пока оттрещит последняя игрушка. Наконец, это происходит, и люди возвращаются обратно в майский Лондон, 2025 год, World Heart Beat Academy. Но возвращаются, обогащённые опытом далёкого путешествия и знанием, что будущее есть – и оно ждёт от нас со-творчества в разно-гласии.