London Cult.

Значительней из пары, пожалуй, является Tom of Finland, и неудивительно, что именно его работы задают тему и тон выставки. В середине 20 века, когда сексуальность, особенно гомосексуальность, была стигматизирована, Тоуко Лааксонен, дизайнер рекламного агентства из Хельсинки, начал серию графики, прославляющую брутальный мачизм. К концу 1950-х его рисунки стали появляться в американских “физических” журналах, маскирующих гомоэротическую направленность под эстетику культуризма. Персонажи Лааксонена – дровосеки, байкеры, моряки и прочие герои народного эпоса – изображены в расслабленных позах, обтягивающей одежде, иногда они совсем голые, с мощными челюстями и выделяющимися гульфиками. Серии рисунков оформлялись Лааксоненом в комиксы, ставшие впоследствии чем-то вроде культовых объектов среди узкого круга поклонников и эротоманов. Их постоянный персонаж – накаченный усатый молодец Kake в кожаных штанах и косухе, благодаря склонности к здоровым удовольствиям все время попадающий в легкомысленные приключения в барах, портах и даже обыкновенных парках. Из-за отмены социально-политического табу на сексуальность Kake превратился в один из символов 1960-х, его влияние прослеживается в стиле Фредди Меркьюри, героях фильмов Райнера Фасбиндера (и, при желании, в самом Фасбиндере) вплоть до стандартизированного современностью образа полицейского-фетишиста.

Называть графику Tom of Finland “околопорнографической” будет так же неверно, как считать ее катализатором общественных преобразований. Выполненные со скрупулезной тщательностью, эти рисунки кодифицировали культурный дух эпохи, и ее наследие продолжает жить по сей день. В 1980-х Тоуко Лааксонен переехал из Хельсинки в Лос-Анджелес и утвердился в статусе культурного феномена в непарадных богемных кругах США, установив дружбу, например, с художником и фотографом Робертом Мэпплторпом (на чьем творчестве среди прочих остался отпечаток финского инакомыслия).

Вторым голосом на выставке в Studio Voltaire выступают живописные полотна Берил Кук, “самой любимой художницы Британии”, по мнению одного из таблоидов, скорых на присвоение подобных ярлыков. Не имея профессионального художественного образования, Кук обратилась к живописи в достаточно зрелом возрасте. Ее ранние картины тяготели к подражанию тропическому периоду Гогена и манере британского соотечественника Стэнли Спенсера. Однако, сильнее погружаясь в занятия творчеством на досуге, Кук начала развивать визуальный язык, его образы и приемы преобразовались в характерный художественный стиль. Ключевым в этом процессе, возможно, стал переезд в Плимут – полноправный источник вдохновения для будущих сюжетов художницы.

Доминирующее положение в ее искусстве занимают ассиметричные женские фигуры в различных городских зарисовках: за столиком кафе, во время девичника, на поляне в саду или на улице. Эти подстроенные комические ситуации (комические – в отличие от многих других примитивистов) отображают моменты непринужденной радости, когда не надо держать отчет перед кем-либо за собственное поведение. Их персонажи настолько же свободны, насколько несуразны. Всеобщая беззаботность артикулируется неизменно яркой палитрой, выразительной мимикой и целым кодексом телесной экспрессии – мимолетной, как сама природа фрагментов, попавших в поле зрения художницы.

На выставке работы Берил Кук и Tom of Finland перемешаны между собой, но вряд ли в подобном союзе выражается некая “третья”, неочевидная правда. Рассматриваемые по отдельности, эти художники подкупают смелостью, их непослушные персонажи выходят за рамки таких обозначений, как техника, цель, контекст для обсуждения радости бытия, принижения, стыда; мораль для них не более чем детерминистская установка, в такой же мере условная, как превосходство по половому признаку. Идея потенциальной встречи Берил Кук, тихой и скромной любительницы наблюдать за разыгрываемым жизнью спектаклем, и Тоуко Лааксонена, агитатора аттракциона маскулинности, фантазера и завсегдатая неформальных квир-тусовок, – кажется невероятной в жизни и, по меньшей мере, полемической в пространстве выставочного зала. Не только творческие амбиции, сама их оптика различна, оказываясь вместе, они не попадают в тон, каждый по-своему стремится рассказать об удовольствии, чьи предпосылки также никогда не пересекаются. По-кураторски эксперимент кросс-культурного диалога на заданную тему должен выглядеть соблазнительно, но альтернативно можно было бы показать фильм Пазолини и серию “Симпсонов” на соседних экранах – что получится.

Выставка продлится до 25 августа