Рифма у Чосера: melodye и ye

В «Кентерберийских рассказах» Чосера встречаем такие строки:

And smale fowles maken melodye,
That slepen al the nyght with open ye.

Сегодня слова melody и eye совершенно не рифмуются. Однако в XIV веке их звучание было иным. Слово melody пришло из французского и имело ударение на последнем слоге: melodye /mɛlodi:(ə)/. Слово eye, записанное как ye, произносилось как /i:ə/. В результате рифма была полной.

Два века спустя рифма продолжает быть ценным свидетельством. В «Сонетах» Шекспира встречается сопоставление memory и die:

Sonnet 1
From fairest creatures we desire increase,
That thereby beauty's rose might never die,
But as the riper should by time decease,
His tender heir might bear his memory

С позиции современного английского эти слова несовместимы. Но известно, что такие формы, как memory, archery, alchemy, произносились с конечным дифтонгом /-əɪ/ или /-i:/, унаследованным из французского. Следовательно, в эпоху Шекспира memory звучало как /ˈmɛ.mə.rəɪ/, что делало рифму с die естественной.

Список «невозможных» рифм

Тексты XVI–XVII веков изобилуют примерами, которые открывают для исследователя древние фонетические реалии. Вот лишь некоторые из них:

• anon = alone
• appear = bear
• brood = blood
• dear = there
• love = move
• tomb = come

Сегодня подобные рифмы кажутся нарушением поэтической гармонии, но в языке XVI века они были закономерны.

Среднеанглийские баллады: have и save

В старинной песне Bird on a briar встречаем строки:

Mikte ic hire at wille haven,
Stedefast of love, loveli, trewe,
Of mi sorwe yhe may me saven
Ioye and blisse were were me newe.

Здесь have и save, true и new образуют рифму. Современный английский этого не допускает, но в XIII–XIV веках true и new звучали как /triu/ и /niu/. Рифма указывает на древнее произношение с йотированным дифтонгом.

Другой пример — рифма из религиозной поэзии:

For in this rose conteynyd was
Heuen and erthe in lytyl space.

Здесь was рифмуется со space. Объясняется это тем, что space имело долгий /a:/ — /spa:s/, а was произносилось с открытым гласным /was/.

«So, to, go»: следы долгого /ɔ:/

В народных песнях встречаются строки:

My lief is faren in londe 
Allas, why is she so?
And I am so sore bonde
I may nat come her to.
She hath myn herte in holde
Wherever she ride or go 
With trewe love a thousand folde.

«Моя возлюбленная уехала в дальние края. 
Увы, почему так случилось?
А я так тяжко связан,
Что не могу прийти к ней.
Она держит мое сердце,
Куда бы ни поехала или пошла, 
С преданной любовью в тысячу крат».

Очевидно, что so, to и go должны рифмоваться. Это возможно, если предположить их звучание с долгим /ɔ:/, а не с современным /oʊ/.

Иногда в текстах встречаются так называемые орфографические рифмы — совпадения в написании, но не в звучании. Пример — londe (земля) и bonde (связанный). Они писались одинаково, но произносились как /lɔnd/ и /bu:nd/. Это показывает, что поэт мог опираться на графическую традицию, а не только на фонетику.

Рифма — это не только художественный приём, но и ценный источник для исторической фонетики. Она позволяет увидеть, как звучали заимствования из французского, как менялись долгие гласные, как происходил Великий сдвиг гласных. Без анализа поэзии Чосера, Шекспира и анонимных среднеанглийских текстов наша реконструкция истории английского была бы куда беднее. Поэты, сами того не зная, оставили нам живые следы звучания, которые не стереть временем.