Продолжаем наш разговор о профессиональном спорте и его экономике. А еще о том, как самоизоляция английского футбола привела его родоначальников к потере мирового лидерства в этом виде спорта.
За правила всерьез взялись еще в 1863-м, когда йоркширец Эбенезер Мосли, юрист, страстный спортсмен и капитан «Бернли», впервые собрал в лондонской таверне «Фримасон» капитанов других клубов. Масоны еще не раз принимали у себя столь знаковых персон, и в итоге они о базовых правилах все-таки договорились. Но, понятно, изменения в них происходили постоянно. Слово «вратарь» появилось в 1867 году: игрок, оказавшийся ближе всех к воротам, мог защищать их руками. Еще через 4 года внесли поправки: вратарем мог быть не любой, а специально назначенный игрок. При этом играть руками он мог везде, даже у чужих ворот (буквально джокер в колоде), но пускать руки в ход разрешалось только если будет угроза его воротам. Трактовалось это весьма субъективно, и, наконец, в 1912-м играть руками вратарю было разрешено в пределах своей штрафной.
Понятие «ворота» существовало еще во времена «народного футбола», как правило, они обозначались двумя стойками. Но так как игроки постоянно спорили, попал в них мяч или улетел выше, то с 1866-го между ними стали натягивать веревку. Наконец, в 1875-м за ворота взялись всерьез: появилась перекладина и были установлены стандартные размеры. Сетку на ворота впервые натянули в 1891-м, и нововведение необыкновенно быстро прижилось.
Судьи, с правом совещательного голоса (они стояли за границами поля и игроки обращались к ним в спорных моментах), появились в 1873-м. Но так игра (в чем любой может убедиться даже сегодня) и состоит из одних только спорных моментов, то с 1881-го судья в поле стал обязательным. Не будем даже говорить, каким мужеством и авторитетом надо обладать человеку с судейским свистком, который начали использовать еще с 1878 года.
А вот офсайд был известен еще в 1863-м, и хотя правила положения «вне игры» многократно корректировались, самому понятию примерно столько же лет, сколько и футболу.
Разметка началась с того, что на поле нанесли точку для исполнения пенальти (1891-й). Хотя о штрафном ударе, пробиваемом с места нарушения правил, договорились двумя годами раньше. Размечать же поле примерно так же, как это выглядит сегодня, стали в 1902-м. Словом, вот вам и футбол, играй — не хочу.
Вопрос оставался разве что: с кем играть? Ну, в том, что касается внутренних соревнований на Британских островах, все было отлично. Количество клубов измерялось сотнями, кроме того, уже упомянутый выше Чарльз Олкок, которого многие считают создателем современной соревновательной системы, придумал организовать матчи между национальными сборными.
Правда, сборных на планете набралось всего две: английская и шотландская. Первые игры проводились в Лондоне: проживающие в столице шотландцы выходили против местных, лондонских игроков, которые в ту пору, прямо скажем, не задавали тон в футболе. Зато зрители новый формат оценили! И вскоре, в 1872 году, в Глазго, был сыгран матч, который придирчивые статистики ФИФА считают первым международным в истории на уровне сборных. Он закончился печальными 0:0, что, кажется, никого особо не расстроило.
Более того, годом позже шотландцы организовали свою футбольную ассоциацию, затем появились ассоциации в Уэльсе и Ирландии. С 1884-го начали проводить регулярный турнир, в котором играли четыре британских команды: Чемпионат Содружества или, как его иногда еще называли, Домашнего чемпионата Великобритании.
И вроде бы больше не с кем было играть. Газеты всего мира пестрили историями о том, как заезжие английские моряки всухую, с двузначным счетом, громят лучшие местные клубы. Хотя отличались этим не только моряки. Например, первый в истории Аргентины футбольный матч между экспатами из Англии и местными мастерами завершился со счетом 11:0. В Бильбао местные проиграли приезжим всего-то 0:5. Один из старейших (кажется, самый старый) клубов Франции, «Гавр», был разгромлен командой парохода, стоявшего в порту под разгрузкой, со счетом 13:0. И все это были ничуть не удивительные случаи, а вполне заурядные истории.
В 1899-м англичане, выступавшие явно не в сильнейшем составе, совершили турне по Европе, сыграв три показательных матча с Германией (13:2, 10:2 и 7:0) и с Австрией (8:0). Годом позже еще раз сыграли с немцами (10:0). И эти игры особого интереса или энтузиазма у английского болельщика не вызвали: ну, какие-то слабаки, не шотландцы, ничего смотреть.
В 1900-м в Париже проходили Олимпийские игры, которые вовсе не напоминали состязания нашего времени. Их растянули на многие месяцы, а смысл проведения был прост: развлечь посетителей международной промышленной выставки. Причем хозяева чего только не придумывали: были стрелковые соревнования в виде дуэли, чемпионат по рыбной ловле в Сене, неизбежное перетягивание каната и масса чисто аристократических состязаний, в которых предлагалось поучаствовать самим знатным посетителям выставки. Футбол к тому времени был уже не просто популярен, а знаменит — и решено было позабавить почтенную публику турниром.
Великобританию на том турнире представлял клуб «Алтон Парк», который, во-первых, был из Лондона (как мы помним, столичный футбол особо не котировался), и во-вторых, оказался любительской командой, а тон на Британских островах в то время уже задавали профессионалы. Впрочем, организаторы Олимпиады понятия не имели, как провести турнир. Некоторые из приглашенных не приехали, и команд собралось всего три: Бельгия, Франция и Великобритания. Игр, в итоге, было проведено почему-то всего две: сначала Великобритания обыграла Францию 4:0, затем французы отыгрались на бельгийцах 6:2. Позже Олимпийский комитет решил, что медалей ему не жалко, и вручил золото англичанам. Этот странный турнир был признан успешным (можно себе представить, что было с неуспешными видами спорта), и решено было его сделать на Олимпиадах традиционным. Вот только на следующие игры, 1904-го, желающих поехать на соревнования в Великобритании не нашлось.
Два последующих турнира Великобритания, представленная английскими студентами, выиграла, оба раза побеждая в финале датчан. Но в 1908 году пропустить соревнования было нельзя — это же домашний турнир. А в 1912-м, наверное, сработала сила инерции, потому что внутри страны турнир вызвал примерно нулевой интерес (федерацию футбола даже критиковала пресса: мол, как не стыдно играть со слабаками, такие победы не делают чести настоящим спортсменам и тому подобное).
Надо сказать, международный футбол на уровне сборных начался в 1902-м: тогда между собой сыграли Австрия и Венгрия (тоже междусобойчик внутри одной империи, как и игры «Внутреннего чемпионата Великобритании»). В Южной Америке в том же году мерялись силами Аргентина и Уругвай. Идея международного футбола набирала обороты, но для британцев это вовсе не было поводом для проявления интереса. Но был и еще один важный аспект для принятия решений «играть — не играть», и эта штука называлась словом «деньги».
Выше мы уже говорили о том, что «отец футбола» Олкок в свое время решительно выступил за профессиональный спорт. Хотя это вовсе не означало, что он был услышан и понят. До Первой мировой, по сути, футбол в Великобритании оказался разделен на «северный» и «южный». Последние, представленные теми самыми классическими английскими джентльменами из романов (аристократы и люди состоятельные) «топили» за любительский спорт. А вот «север» (включая Шотландию), команды которого состояли из рабочих, бился за спорт профессиональный: простой люд, в отличие от аристократов и интеллектуалов, не имел досуга, который позволял бы заниматься спортом как хобби — надо было, банально, зарабатывать себе на жизнь. Жизнь была такой: или играй, или работай. В итоге, в главных турнирах побеждали, конечно же, «северяне». Лучшие клубы и игроки — это промышленный центр страны, он же и центр географический.
Клубы зарабатывали на футболе, иначе было не выжить, а главной статьей доходах являлась продажа билетов. Стандартная цена на матч регулярного чемпионата — один шиллинг. Конечно, кубковые матчи, «на вылет», оценивались дороже, стоимость могла доходить до двух и даже трех шиллингов. Учитывая, что средняя заработная плата в Англии тогда была 27-40 шиллингов в неделю (1 фунт стерлингов = 20 шиллингов, 1 шиллинг = 12 пенсов), цены на билеты выглядели приемлемыми. Владельцы клубов, судя по воспоминаниям, жутко переживали: если стадионы не заполнялись, они несли убытки, и проплешины на трибунах справедливо расценивались как недополученная прибыль.
Первые стадионы для футбола оказались мало приспособленными: игры проходили на площадках для крикета, который оформился как вид спорта раньше. Но и за специальными стадионами дело не стало, появлялись они довольно быстро. Вместимость первых вовсе не поражает воображение: рядом с площадкой строили трибуны на 4-12 тысяч мест. Матч приносил клубу около 400 фунтов, игры проводились, в среднем, раз в неделю. То есть средства на зарплату футболистам, которые на заре профессионального спорта получали примерно 1 фунт за матч, находились. В конце XIX века появилась практика дополнительных выплат, премиальных: за забитые мячи, занятое по итогам турнира место, за победу в конкретном матче и так далее, что позитивно сказалось на годовых доходах игроков. Тем не менее деньги были еще небольшими (годовая зарплата рабочего — чуть меньше, офисного клерка — чуть больше, учителя — превышала доходы футболиста в 1,5 раза).
Но начиная с какого-то момента финансовое расслоение игроков стало заметным: в 1888-м вся Англия обсуждала зарплату форварда Ника Росса в «Эвертоне»: целых 10 фунтов в неделю! Такие деньги делали футболиста, если не богатым, то уж точно обеспеченным человеком. Кроме фиксированных выплат клубы стали стимулировать своих звезд премиальными: за победу в домашней игре можно было получить дополнительно 5 шиллингов, а на выезде — и вовсе 10.
Жалобы на профессионалов и споры о том, насколько «честно» их участие, были обычным фоном английской футбольной лиги в те годы. Особенно негативно осуждали профессионализм небогатые клубы, и Олкок придумал, дабы погасить волну, «крепостное право»: всех игроков перед началом сезона предписывалось включать в заявку клуба, и играть «за чужих» они не могли. Зато в межсезонье обсуждались переходы из клуба в клуб, появился трансферный рынок, где покупались перспективные игроки.
Самый громкий трансфер случился в 1893-м: за переход нападающего Джека Саутворфа «Эвертон» отвалил «Блэкберну» целых 400 фунтов, хотя обычно покупка игроков почти никогда не превышала сотни фунтов. При этом футбол в то время был весьма жестоким спортом: замены в матчах запрещались, за лучшими игроками соперника буквально велась охота. И Саутворф оказался одной из таких жертв: за «Эвертон» он отыграл всего один сезон и вынужденно завершил карьеру из-за травмы.
Высокий риск травм (мало кто из футболистов мог играть на протяжении, например, 10 лет подряд) означал очень короткую карьеру, после которой приходилось менять профессию. А желание подзаработать приводило (часто) к скандалам: игроки делали ставки на результаты матчей своей команды и участвовали в «договорняках». Боролись с этим жестко, участникам грозила пожизненная дисквалификация, но доказать подобное тогда оказывалось так же сложно, как и сейчас.
Кроме прямых заработков — доходов от продажи билетов и трансферов игроков — существовали еще и спонсорские взносы, о размерах которых предпочитали не говорить. Обычно они становились следствием договоренностей владельцев предприятий (например, оружейных заводов Royal Arsenal с одноименным клубом или клуба «Манчестер Сити» с местными производителями) о негласной финансовой поддержке для повышения лояльности рабочих.
К возможностям зарабатывать на рекламе футбол шел медленно: в XIX веке объявления появились на футбольных программках — они отбивали затраты на печать. Со временем разрешили вывешивать на стадионе плакаты с названием предприятий — массовым явлением это не стало, но копилку команд немного пополняло. Владельцы стадионов и команд неплохо зарабатывали и на продаже пива во время матча. Некоторые, самые предприимчивые, догадались продавать даже картошку с рыбой, традиционные «фиш энд чипс». Матчи нередко завершались попойками игроков и болельщиков, и подобное времяпрепровождение для жителей такой весьма пьющей страны, как Великобритания, оказалось отличным стимулом для покупки билетов.
В начале ХХ века именно доходы от продажи пива вдруг оказались больше, чем от реализации билетов. Эта тенденция держалась почти до наших дней: сейчас цена за вход улетела в космос, а цены на пиво все-таки начали отставать. При этом пиво и сейчас — фундамент доходности. С выпивкой связаны и мелкие футбольные хитрости, касающиеся зарплат игроков. Известно, что в 1890-е «Астон Вилла» переменила четырех футболистов, соблазнив их… нет, не оплатой, а местами управляющих пабов. Есть ли на свете что-то более стабильное и прибыльное, чем паб!
Другие «футбольные» расходы, вроде затрат на экипировку, считались мелочью. Бутсы появятся только в 1925-м — игровой комплект в то время назывался «плюс 4». Он означал, что перед выходом на поле на игроке должны быть надеты четыре предмета: рубашка, носки, длинные штаны (заправленные в носки) и шапка. Без шапки появляться на публике вообще считалось неприличным, и футбольное поле — не исключение. Но уже ближе к концу XIX века от шапок повсеместно стали отказываться, больно уж они мешали.
Устроители футбольных шоу видели большой ресурс для роста доходов в придумывании новых соревнований и строительстве стадионов с большей вместимостью. Повышение цен на билеты особо не рассматривалось: был риск распугать болельщика дороговизной. Рекламных активностей еще не существовало, трансляций — тоже (футбол прочно завоюет радио только в середине 1920-х). Так что ставка на болельщика являлась главной. А болельщику, и это вам скажет любой шоумен, надо постоянно предлагать новые зрелища.
Как мы уже говорили выше, английские шоумены от футбола не видели никакого проку в международных соревнованиях. Публику они не интересовали вовсе. Нет, конечно, внутренние разборки, в рамках битв четырех британских сборных — это да, это настоящий спорт! А вот ездить куда-то играть с остальным миром представлялось занятием пустым и даже предосудительным: нечестно обижать слабых, настоящий мужчина, тем более джентльмен, так не поступает.
В конце нулевых англичане, представленные любительским клубом, совершили небольшие гастроли по Австро-Венгрии, и одна из ведущих газет страны «Гардиан» (которая издавалась в Манчестере, северном регионе, охваченном профессиональным футболом, и с некоторым пренебрежением относящаяся к любителям), вскользь написала: «Кажется (этим словом отлично подчеркивалось полное пренебрежение к произошедшему!), одна из команд (речь шла о сборной Венгрии) даже оказала сопротивление и проиграла всего 2:4. Но все остальные матчи вроде бы прошли как всегда». Газетчики были правы: знать читателю о том, что где-то за пределами их островов тоже играют в мяч, совсем не интересно.
После окончания Первой мировой выжившие футболисты вернулись в свои клубы (подавляющее большинство игроков было отправлено в окопы, никакой «звездности» в те времена не существовало, да и местный менталитет не признавал проявлений слабости). Возродился чемпионат и кубок, зрители вернулись на трибуны, словом, все пошло, как всегда. Чем там занимались иностранцы и как они играли в футбол, все еще никого в Великобритании не интересовало. В 1909-м сэр Томас Липтон (любители чая знают это имя) взялся организовать турнир своего имени для лучших профессиональных команд мира. Англичане отличились и здесь, от них выступила скромная, малоизвестная даже в рамках своей северной лиги любительская команда шахтеров «Окленд», которая пусть не с разгромными результатами, но «под ноль», без всяких сомнений в уровне мастерства, обыграла соперников.
Иногда англичане, влекомые желанием подработать, сбивались в стайки и отправлялись в гастрольные поездки. Одна из таких трупп (студенты на каникулах) приехала в 1911-м в Россию. К их чести, называли они себя никак не сборной, а English Wanderers, то есть «английские странники», но в российских источниках студены по сей день числятся как «олимпийские чемпионы, сборная Англии». Игры закончились так же, как и соревнования любых других гастролеров с континентальнымм командами: заезжая труппа сыграла три матча с разным набором лучших игроков России (в том числе и с участием в российских командах экспатов-англичан). Результаты — 14:0, 7:0 и 13:0 в пользу иностранцев. Для футбольной России, как и для других стран, куда приезжали родоначальники этого вида спорта, турнир стал выдающимся событием. Для англичан же — ничем не примечательной поездкой: таких гастролеров и таких матчей в то время было много.
Еще в 1904-м была создана международная ассоциация футбола, куда, конечно же, смотрящая на остальной мир свысока Британия не вошла: функционеры не могли взять в толк, зачем такая организация нужна? ФИФА изначально казалась большой скромницей: создавалась ассоциация с благословения МОК, а МОК она понадобилась, чтобы помогать проводить футбольный турнир внутри Олимпиад (кошмар с первыми попытками сказывался). За эту подмогу МОК перечисляло ФИФА небольшие деньги, которых хватало на скромный офис и оплату почтовых расходов, сотрудники же футбольной ассоциации состояли из волонтёров. О большем ФИФА даже и не мечтала! Но олимпийский турнир — дело важное: одно только участие в нем, не говоря уже о победах, считалось престижным. И вот уже ФИФА увеличивается в размерах, в него вступают все новые и новые ассоциации.
Впрочем, из гуманитарных, но никак не спортивных или коммерческих соображений, четыре британские ассоциации вошли-таки в ФИФА. Но в 1920-м, под нажимом общественности, они покинули международный союз, так как эта пресловутая общественность все еще имела счеты к своим давним врагам в войне и играть с ними в футбол не собиралась. Правда, в 1923-м англичане «высунулись из-под панциря»: опять же случайно набранным составом они победили Францию (4:1) и Швецию (4:2). А еще в том же году впервые в своей истории не выиграли у европейцев: их матч с бельгийцами завершился вничью, 2:2. Пресса ругала федерацию за состав игроков, писала, что не стоило бы набирать на такие матчи «чуть ли не случайных прохожих с улицы»… Но когда в повторной игре Англия почти тем же составом разгромила соперника 4:0, то об этом тут же забыли — повод для зубоскальства пропал. Словом, британский лев снова погрузился в спячку, добродушно наблюдая за возней котят на континенте. Кстати, позже, в 1929-м, Англия впервые проиграла испанцам, 3:4. Но пресса и болельщики снова обсуждали собранный «с бору по сосенке» состав, и это поражение, учитывая, что расслабленные англичане пропустили два гола на последней минуте, сочли случайностью.
Тем временем, в 1921-м президентом ФИФА становится амбициозный президент французского футбольного клуба «Ред Стар» (название-то английское, а в футболе всё английское ценится сильно выше «местного»). Жюль Риме умеет зарабатывать на футболе (пусть даже клуб и не хватает звезд с неба), и его амбиции простираются очень далеко: в мечтах — проведение чемпионата мира с участием лучших футболистов планеты, профессионалов (тогда как на Олимпиадах выступают лишь любители). Риме хороший бизнесмен и понимает, что на проведении такого турнира можно отлично заработать. Забегая вперед, скажем, что коммерческая часть турнира действительно превзошла все самые смелые ожидания. Конечно, Риме изо всех сил пытается привлечь к участию в чемпионате британцев, но наталкивается на ледяную стену: в Великобритании тех лет нет никого, кому идея показалась бы интересной.
Первый чемпионат мира, в 1930-м, в Уругвае, прошел без команд из туманного Альбиона, и английская пресса об этом событии почти ничего не написала — интерес нулевой. В ходе самого турнира (любопытный нюанс!) организаторам пришлось распределять 13 команд-участниц по группам, причем нужно было сформировать их так, чтобы в каждой «посеять» сильнейших. Насчет трех сильнейших решение было принято легко — это Уругвай, победитель двух последних Олимпиад, Аргентина, финалист последней Олимпиады, и Бразилия, которую считали чуть ли не сильнейшей командой турнира. А четвертым «посеянным» оказалась команда США. И знаете, почему? За нее выступали три натурализованных игрока из Британии: англичанин, шотландец и ирландец. Это само по себе означало знак качества и делало заштатную сборную фаворитом турнира любого уровня. Словом, довоенные чемпионаты мира обошлись без британцев. В семью ФИФА англичане, шотландцы и валлийцы вернулись только в 1946-м, а вот получившая независимость Ирландия оказалась там с 1924-го.
С 1939-го принято решение о приостановке футбольного чемпионата. Разрешены только игры между командами, находящимися друг от друга на расстоянии не более 50 миль, число зрителей ограничено 8 тысячами, большинство стадионов страны — превращено в базы ПВО, а сами футболисты призваны в армию. Команды состоят либо из совсем юнцов, не достигших 18 лет, либо из неподлежащих призыву старичков (старше 41 года, а после 1942-го — старше 51-го), которые, понятно, готовы тряхнуть стариной, но в целом это, мягко говоря, не тот уровень игры, к которому привыкли зрители. Да и сами матчи частенько отменяются из-за того, что не каждый раз и не каждый клуб может собрать целых 11 человек для выхода на поле. Футбол снова стал любительским — все профессионалы несли службу.
Когда в 1945-м футболисты «Динамо» совершали свое знаменитое турне по Великобритании, против них особо некому было играть даже в звездных командах, таких, как «Челси», «Арсенал» или «Рейнджерс» (что уж говорить о скромном «Кардиффе» из третьей лиги). В «Челси», например, на тот момент оказалось только два игрока из довоенного состава, а вратарей не нашли вообще (правда, для этой игры позаимствовали лучшего голкипера Англии). Да и в других командах — сплошь «ноунеймы». Но то, что никому неизвестная команда из непонятной России (там что, знают про футбол?) два матча выиграла и два свела вничью, просто поразило всю страну. Стало ясно: времена, когда экипаж любой английской рыболовецкой шхуны обыгрывал с двузначным счетом лучшие небританские команды, прошли.
В 1946-м в гости к англичанам приехали ничем не примечательные тогда голландцы, и хозяева обыграли их 8:2. Пресса писала, что «это даже не разгром», панические настроения улетучились — вроде бы снова все нормально, Англия по-прежнему «королева футбола». В том же 1946-м британские ассоциации вступили, наконец, в ФИФА — впереди чемпионат мира в Бразилии, и родоначальники футбола готовы доказать свое превосходство.
Отбор на чемпионат мира проходит в формате упоминавшегося уже Домашнего чемпионата: путевки получают две первые команды, Англия и Шотландия. Последняя, правда, позже от участия отказывается (по финансовым соображениям: ехать далеко, надолго, турнир не сильно интересен). А вот англичане отправляются в путь, попадают (как безоговорочные фавориты) в одну группу с Чили, США и Испанией, из которых как соперник интересна только испанцы. Английские газеты предупреждают болельщиков: в этой игре счет в пользу Англии не обязательно будет крупным, соперник очень силен.
Реальность и в самом деле несколько отличается от ожиданий: в первой игре не без труда обыграны чилийцы, 2:0. Потом следует сенсационное поражение от американцев, одной из самых слабых команд на турнире, 0:1. А под занавес, в игре, которая превратилась в финальную за право выхода из группы, Англию побеждают испанцы, тоже со счетом 1:0. Поражение от американцев, составленных из любителей, было воспринято как полная катастрофа. Перед игрой газеты писали: «В футбол не умеют играть только американцы и эскимосы». Ставки на победу США принимались из расчета 500:1, но — поле ровное, мяч круглый…
Если вдруг кто-то подумает, что такой результат стал концом унижений английского футбола, то нет. Это оказалось только началом! Чемпионат мира-54 для англичан завершился бесславно, хотя на этот раз они еще вышли из группы. Но итог турнира — победа, ничья и поражение — так себе итог. К которому болельщики, увы, были уже подготовлены: накануне чемпионата мира великолепные венгры в товарищеском матче нанесли англичанам самое жестокое поражение — 7:1. Сейчас, оглядываясь назад, футбольные историки называют ту сборную Венгрии одной из сильнейших команд в истории игры. Но попробуй втолковать это болельщикам, которые еще пару десятков лет назад не сомневались в абсолютном доминировании своей команды.
Да, пожалуй, ничего не случилось. Просто все команды на свете учились играть в футбол, и в конце концов научились. Соревновательность — такая штука, она заставляет прыгать выше головы, искать новые приемы, лезть из кожи вон. Любые соревнования, в том числе и национальные чемпионаты — место для роста мастерства. Британцев часто критикуют за снобизм: мол, вот если бы они не отвернулись от мира на почти 50 лет, не смотрели на футбол «остального мира» изредка, то, может быть, все сложилось не так критично в послевоенные годы.
Среди объективных причин называют войну, повыбивавшую лучших игроков, а многим не давшая себя реализовать. Новое поколение талантов так и не появилось, а конкуренция, которая делала из хороших игроков — лучших, значительно ослабла в связи с тем, что уровень соревнований сильно упал. Говорят, что англичане бросились срочно принимать спасительные меры, которые якобы и привели их к триумфу на Домашнем чемпионате мира, в 1966-м. Но никаких особых мер при этом не просматривается: были восстановлены основные соревнования, ликвидированные на время войны, и снова лучшие стали конкурировать с лучшими. Снят запрет на потолок зарплат для футболистов, как это давно уже сделано в континентальном футболе. Наконец, постепенно менялась методика подготовки самих футболистов: ставка на силовую борьбу, выносливость и мощь осталась, но много внимания теперь уделяли технической подготовке и тактике игры. Ну а то, что класс игры постепенно выравнивается, слабых соперников больше не существует и что для победы в любом матче приходится прикладывать сверхусилия, наверное, знает каждый.
Кстати, не так давно нынешняя довольно сильная сборная Англии играла с Андоррой. Вот, казалось бы… Ан нет! Родоначальники футбола, правда, победили, но сыграли всего-то со счетом 1:0. И не сказать, что за такую скромную победу их особенно зло критиковали.
