Уникальное, специально сделанное под выставку пространство придумал и оформил архитектор, дизайнер Кирилл Асс. Сумеречное помещение с бетонными стенами, кое-где закрытыми решеткой, за которой точно проявляются то буквы, то схематично нарисованный ангел. На посетителей выставки впечатление производит не только концепция и сила работ, но и то, как решено пространство, экспонированы работы художников, как театрально работает свет.

Окна неровно закрашены черной краской, на одном из них свет пробивается через буквы вступительного текста куратора – художника Дэниела Лисмоу: он говорит о том, что и ему знакома жестокость реальности. Очевидно, работа над выставкой — про солидаризацию и общее в судьбах, про художника, который не перестает творить никогда. В этом контексте важна еще одна идея: Fragile — не просто способ познакомить зрителя с предметами искусства. Это выставка-продажа: полученные средства будут отданы художникам, находящимся в зоне риска по тем или иным обстоятельствам. Особая сила проекта в том, что авторы уже известные, с выставками в больших музеях, поддерживают попавших в сложные обстоятельства коллег. Многие из работ продаются на очень хороших условиях.

Дэниел, как Вы относитесь к идее того, что пространство выставки может напоминать спектакль?

Я вижу каждого художника как персонаж, который рассказывает историю. А вместе в одной комнате эти рассказы складываются в большой общий сюжет. Надеюсь, мы смогли сделать выставку как шоу.

Что перемещает объект в пространство искусства?

Думаю, руки художника, идеи в его голове. Он изображает мысль, чувство одно или, может быть, больше, вкладывает в работу, чтобы поведать миру. И люди реагируют. У художников это получается действительно хорошо, например, политики очень плохи в таком деле.

Художник делится частью души со своими объектами?

Конечно. И важно слушать эти голоса! У каждого из них есть что-то стоящее, важное, имеющее значение для других людей. Я имею в виду, эти работы не уйдут с нами, когда умрем. Искусство – нечто особенное в нашей жизни, оно заставляет чувствовать. Не так много вещей заставляют нас переживать.

Когда Вы встречаете художника, который говорит на другом языке, не лингвистически – на языке искусства, как Вы поступаете в такой ситуации?

Надо просто слушать. Вы видите работу и не нужно ничего предпринимать – важно держать свой разум открытым.

Из темноты, точно окутанные золотистым светом, бьющим из искусно размещенных спотов, выступают работы. Вот большое живописное полотно Оксаны Мась, известнейшей украинской художницы, несколько раз выставлявшейся в рамках Венецианской биеннале. На Fragile представлена работа из серии «Мандала»: круг с центром, как полная жизни яйцеклетка, солнце, ovo, Вселенная, состоящая из сотен других. В качестве отправной точки Мась использует главный элемент своего искусства — яйцо, символ жизни.

Несколько произведений Кости Бенковича, использующего металл и сварку, превращают тяжелые пруты арматуры в брабантское кружево. «Рука бога» — выкрашенная в яркие цвета конструкция за счет своего символизма (облако, ладонь, яркий красный свет) работает безотказно.

Еще одна инсталляция, встречает посетителей у входа — сваренные из таких же стальных прутьев чемоданы. На колесиках, с ручками, просто сумки — пустой, прозрачный багаж, но полный ощутимо сгущающегося воздуха. Это про тревогу, боль и потери. Работа покорила целый город — чемодан работы Бенковича торжественно передан Эдинбургу и теперь «путешествует» по его улицам, беззвучно тарахтя колесами по брусчатке. Дорога дальняя — но нет в ней зова путешествий, а лишь мрак, океан, вьюга. Конечно, произведение – про беженцев, вынужденных переселенцев и (о, новый язык, словечко!) релокантов. Вместить свою жизнь в чемодан — вовсе не увлекательное испытание.

Триптих Нади Толоконниковой занимает одну из бетонных стен. Это большие полотна, строгие, графичные. На них лица анфас, вроде бы скрытые балаклавами, но горючая черная слеза ползет по каждой, не впитываясь в трикотажную ткань. А над головами — нимбы, состоящие из выписанных строгой вязью слов.

Экспонаты рассказывают свои истории, подхватывая друг друга, отражая и поддерживая. В драматургический ряд встроен широко распахнутый глаз – нежно-голубой, глубокий как вселенная. Это фотография радужной оболочки глаза новорожденного сына известного британского художника Марка Квина, и на эту небесную радужку наложен полыхающий красным абрис континентов.

А вот удивительный артефакт рук Николы Тернер: En Pointe стоит, опираясь на острые концы серпов и вил, сохраняя хрупкое равновесие. Тело инсталляции выполнено, в том числе из теплой, нежной шерсти, и сочетание неустойчивости и тепла, отчаяния и надежды воплощает все, о чем мы горюем.

«Герника» Оксаны Мась — огромная объемная работа в физическом и метафорическом смысле. Массив выпуклостей затянут черным пластиком, кое-где прорван, через него виднеются схематично вырезанные детали тела. Работа невыносимо страшная, которая соседствует с еще одним произведением Бенковича из колючей проволоки — с «Облаком».

Логическим завершением арт-спектакля становится многосоставная работа Джо Корре «Пепел из хаоса», несколько лет назад шокировавшая музыкальный мир. Дизайнер и художник, сын Вивьен Вествуд и Малькома Макларена сжег в пепел панк-наследие на многие тысячи фунтов и поместил прах в специальный стеклянный гроб вместе с копией посмертной маски своего отца, менеджера Sex Pistols, и с резиновой уточкой-панком. В задрапированном углу переливается на экране пламя, пахнет погребальными благовониями. Punks not dead? Удивительным образом именно эта работа в финале выставки рождает совершенно удивительное чувство — жажду жить. И смотреть, видеть! Что далеко не всегда одно и то же.