Две тряпичные куклы идут, утопая ногами в вате. Бесцветные фигурки кричат: «Нет войне!». Снег падает на каски солдат. Машины стоят в бесконечной очереди на горной дороге… Всё это кадры из короткометражного кукольного фильма Натальи Мирзоян «Зима в марте», рассказывающего историю двух молодых людей – россиян Кирилла и Даши,  которые после начала полномасштабного вторжения в Украину бегут из России в Грузию. Снятая на базе Эстонской академии художеств (EKA), «Зима в марте» будет впервые показана на Каннском фестивале, где в конкурсе La Cinef представит Эстонию и Армению.

Создательница этой кукольной работы, режиссер Наталья Мирзоян, известна и фестивальному, и широкому зрителю: шесть авторских мультфильмов, получавших призы крупнейших анимационных фестивалей, да еще два десятка эпизодов культового российского сериала «Смешарики»… Уникальная карьера.

Армянка по происхождению, Наташа родилась в Ереване. В Россию (в Санкт-Петербург) приехала в 22 года, чтобы учиться станковой живописи. В поисках приработка попала на студию «Петербург», да так и осталась там на много лет. Ее авторским дебютом стал поэтичный фильм о взрослении «Дерево детства» (2008), а следующая работа «Чинти» (2011) принесла широкую известность. Провокационный библейский анекдот «Мадам и дева», очаровательный детский мини-сериал «Королевство М», разудалый «Привет, бабульник!» и, наконец, акварельная семиминутка «Пять минут до моря» – крошечное, прозрачное, атмосферное кино, покорившее все анимационные фестивали мира. Такой разнообразной, многогранной, удивительной фильмографией мало кто из режиссеров может похвастаться.

И вот теперь – очень серьезное, печальное, политическое и при этом кукольное кино, снятое в Эстонии с армянской финансовой поддержкой. И сразу – Каннский конкурс, редкая, почти небывалая для анимационного кино удача, которой удостаивается всего несколько мультфильмов в год.

Наташин пост в Facebook, объявляющий об этом невероятном достижении, звучит почти виновато: «Если честно, я сомневалась, уместно ли делать фестивальный релиз сейчас, учитывая, что российское вторжение в Украину все еще продолжается. Часто, когда я читаю новости, мне хочется просто исчезнуть – не говорить о наших переживаниях и эмоциях. Но мир сейчас такой шаткий, и мы решили отправить рабочую версию фильма в Канны. Фильм отобрали, и это дало нам силы за 2 месяца закончить работу, длившуюся 2,5 года».

История Даши и Кирилла, легшая в основу фильма,  такая типичная, что кажется почти собирательной. Новости о начале полномасштабного вторжения России в Украину, безнадежные митинги с последующими массовыми арестами, побег через Верхний Ларс в Грузию. Ужас, «желание замереть и не двигаться», ощущение, что лишился права на жизнь, беспомощность, стыд, чувство вины, страх…

Наташа, почему ты выбрала именно эту историю?

Перед началом вторжения я полгода жила в Армении. И вдруг в эту мою армянскую вселенную начали приезжать русские друзья. Это все было очень сюрно. Все разбитые. В депрессии. В страхе. В отчаянии. Сама знаешь: вот в этом грызении себя. И мне показалось важным записать то, о чем мы говорим.

Я сделала 7-8 интервью с разными людьми. А с Кириллом говорила уже в Грузии. И в его рассказе было много кинематографичных образов. Например, мне очень понравился снег на шлемах у солдат. Каски, покрытые снегом – это был первый образ, который зацепил. Как известно, у многих режиссеров (и у меня в том числе) фильмы рождаются из одного-единственного образа.

Дальше записала интервью с Дашей – женой Кирилла. И сначала хотела сделать зарисовку из разных историй, а потом подумала, что если погружусь в одну историю, это будет глубже и интересней, чем если я буду мозаику показывать. К тому же, эта история оказалась универсальной. Как правило, в эмиграции мужчины ведут себя именно так, как ведет себя Кирилл. А женщины – именно так, как ведет себя Даша.

То есть началось все с Кирилла? Но в фильме осталась только Даша.

Да. У меня с ними прошло много интервью – часов на 6. И сценарий был написан с точки зрения обоих героев. Но буквально в последний момент я решила выкинуть весь текст Кирилла и сделать историю с точки зрения женщины. Может, потому что я сама женщина. В результате из 16 минут фильма текст звучит от силы 4-5 минут. И только женский голос.

***

Рассказывая дальше о фильме, Наташа называет «Зиму в марте» road movie. Но, кажется, больше подошло бы определение «одиссея». Или «анти-одиссея». Ведь знаменитый греческий герой возвращался домой, а персонажи маленького кукольного фильма, напротив, бегут из дома. Одиссея ХХ-ХХI веков: история бегства, беженства, исхода в неизвестность.

И особенно пронзительным на фоне этой темы кажется выбор техники и материала: все обретает второй слой, подтекст, выглядит символично. Люди, которые ничего не решают и не могут ничего изменить, превращаются в безвольные тряпичные куклы. Грубые стежки на их руках и лицах выглядят шрамами. Сделанный из ваты снег, поглощающий главную героиню, ассоциируется с «ватой» политической. И картонный мир, некогда такой надежный и прочный, складывается и разрушается на глазах, демонстрируя хрупкость.

***

Почему куклы? Ты ведь раньше с куклами не работала…

Я поступала в ЕКА (Эстонская академия художеств – ред.) еще до вторжения. И Уло Пикков (эстонский аниматор, режиссер и продюсер, профессор и заведующий кафедрой анимации EKA – ред.) спросил меня на вступительном интервью: «А что ты собираешься здесь делать? Я знаю твои фильмы, у тебя куча призов, зачем вообще тебе ЕКА?» И я сказала, что мечтаю попробовать себя в кукольной анимации. Действительно мечтала об этом с 20 лет, но в Питере не было такой возможности. Так что я ехала в ЕКА с целью сделать кукольный фильм. В Эстонии такие замечательные традиции кукольного кино и такая замечательная Ану-Лаура Туттельберг (эстонский режиссер и художник кукольных анимационных фильмов – ред.)! Но когда я решила снимать эту историю, стало понятно, что делать ее в куклах – чистое безумие. Это – road movie, куча декораций, планов. В итоге у меня часть декораций плоская, еще часть – вышитая и куклы. Всех кукол сделала сама – штук 8. Плюс мне очень повезло с соавтором Сандером Пылдзааром: он строил декорации, был оператором, а потом еще и звукорежиссёром. Он придумывал совершенно невероятные конструкции. У меня же мышление «рисованного» режиссёра. Так что хотелось делать трансформации и другие необычные для кукольного кино вещи. А Сандер придумывал, как воплотить мои фантастические идеи.

***

«Зима в марте» и впрямь сделана очень изобретательно. Пытаясь передать эмоции героев, их внутренний мир, Наташа придумала множество образов и визуальных метафор. Героиня, идущая босиком по снегу, разрывающиеся матерчатые дома, персонаж, стекающий тряпкой на пол, связанные руки… Но самое удивительное в фильме, пожалуй, даже не это, а то, что куклы выглядят по-настоящему живыми. И, несмотря на условность изображения, воспринимаются как самые настоящие люди.

***

В чем секрет? Я вижу, тут какая-то есть хитрость…

В кукольном кино часто используется минималистичная анимация. Кукла сменила позу – стоп, сменила позу – стоп. А мы в каждом кадре делали дыхание и камеру постоянно двигали. Плюс для многих сцен снимали себя на телефон, а потом повторяли движения.

***

И даже эта фраза про съемки себя на телефон для придания достоверности движениям персонажей звучит метафорично. Вполне обычная для анимации практика, но невозможно не думать, что «Зима в марте» и про саму Наташу тоже.

***

Как ты сама покидала Россию? Как оказалась в Эстонии?

Я в Эстонию собиралась в первый раз еще лет 11 назад. Но тогда у меня начался проект Марика (это моя дочка). Потом опять собралась, но начался COVID. После COVID решилась и подала документы. Это было еще до вторжения.

Так получилось, что в тот период я примерно с полгода жила в Армении. А 15 февраля мы поехали в Питер, чтобы взять документы, собрать вещи и отправиться в Эстонию. Уже все было на пределе, но мы настолько не верили, что начнется война… И тут начинается вторжение.

Лешка (Алексей Бажин, сооснователь компании «Иноекино», муж Наташи – ред.) походил на пару митингов. Я не ходила, потому что Степе (сын Наташи – ред.) было 7 месяцев.

В ЕКА, куда я подавалась изначально с российским паспортом, мне сказали, что с ним уже не примут. Так что 8 марта мы полетели обратно в Ереван делать армянские паспорта, гражданство-то у меня было, но документ просрочен. Ну и потом уже переехали в Эстонию. С одним чемоданом.

***

В отличие от «Одиссеи», беженские истории обычно не имеют внятного финала. И хотя герои «Зимы в марте» благополучно выезжают из страны и обретают новые места жительства, не известно, станут ли эти страны постоянным домом для них?

Точно так и собственная road movie Наташи и ее семьи далека от счастливого завершения. Некоторое время назад Наташа получила в Эстонии вид на жительство на 5 лет. Но ее мужу, Алексею Бажину, в ВНЖ пока отказывают. И хотя он не оставляет попытки получить заветную для любого иммигранта виньетку, шансы тают с каждым днем. Семья понимает: вероятно, придется переезжать снова.

Когда разговор заходит о собственной истории, Наташа грустнеет и вспоминает, что читала недавно про Лотте Райнигер. Эта великая режиссёрка начинала свою карьеру в Германии в 1920-х. В 1926-м, за 11 лет (!) до диснеевской «Белоснежки», почти в одиночку в уникальной технике силуэтной анимации создала первый в истории Европы полнометражный мультфильм «Приключения принца Ахмеда». С приходом к власти Гитлера Райнигер, вовлеченная в «левую» политику, приняла решение уехать из страны. Однако ни одно государство не готово было выдать ей постоянный вид на жительство… «Она всю жизнь жила между странами. Тоже вечно были проблемы с визами. Скиталась, – договаривает свою мысль Наташа. – Вот и сейчас многие так же. У многих из нас road movie пока продолжается».

Эксклюзивные работы Натальи Мирзоян можно приобрести в разделе «Арт» онлайн-магазина LC.
https://londoncult.co.uk/iskusstvo/