Картина, корзина, картонка и маленькая собачонка

Промышленная революция и стремительный рост городов все больше отдаляли людей от природы. Если раньше жители даже крупных мегаполисов типа Лондона ежедневно сталкивались с разной живностью от гусей и свиней до овец и коров, то с введением санитарных норм в городской черте остались одни только лошади. Образовавшийся вакуум заполнили собаки.

Благодаря своей репутации верного и преданного друга, они оказались не просто вознесены на пьедестал любви и заботы, но и, по сути, очеловечены. Лучше всех устроились собаки миниатюрных пород. Для модниц викторианской Англии маленькая собачонка, повсюду сопровождавшая свою хозяйку, была такой же насущной необходимостью, как коллекция драгоценностей и собственная ложа в театре.

Наибольшей популярностью пользовались скай-терьеры, йорки и мальтийские болонки. Правда, йорки и болонки требовали большего ухода, чем среднестатистический ребенок. Первых надо было не только кормить, мыть и одевать, но и тщательно расчесывать, а также регулярно подстригать шерсть от кончиков ушей до кончика хвоста. Если собаке вдруг хотелось почесаться, ей на лапы надевали варежки.  Учитывая, что на поддержание шерсти йорка в надлежащем виде уходило до двух часов в день, наличие особого обслуживающего персонала было жизненной необходимостью.

Впрочем, пальма первенства и в смысле красоты, и в плане ухода безоговорочно принадлежала мальтийским болонкам. Их деликатную белоснежную шерстку расчесывали только нежнейшей детской щеткой; при купании их мыли со всеми предосторожностями во избежание простуд и колтунов с помощью мягкой губки и «шампуня» из свежих яиц и теплой воды. Несчастных болонок держали к тому же на практически вегетарианской диете и тоже заставляли носить варежки.

Рассказы о Мустафе, Вето и борьбе за трезвость

Разумеется, такие произведения собачьего воспитания и груминга были лакомой добычей для воров: к 1837 году в Лондоне насчитывалось около полутора сотен преступников, специализировавшихся на краже собак.

В 1893 году журнал The Strand опубликовал статью под названием «Собаки знаменитостей».  Начинается она словами о том, что мода на собачьи портреты, выполненные часто в натуральную величину маслом, пастелью или в новой технике фотографии, приобретает характер всеобщего умопомешательства. Среди четвероногих любимцев знаменитостей конца XIX века, удостоившихся упоминания на страницах журнала, — редкого ума и красоты пес Мустафа. Он позировал для своего портрета почти сотню раз, в его жилах, по словам автора статьи, течет кровь благороднее, чем у любой другой собаки в мире, а родословная уходит корнями в дохристианские времена.

Не менее замечателен и пес по кличке Вето, любимец леди Генри Сомерсет. По словам анонима, хорошо знакомого как с Вето, так и с его хозяйкой, «в то время как некоторых собак учат тратить деньги на табак и опьяняющие напитки, этот пес, верный примеру перед его глазами, — совершенный трезвенник и, проявляя неподдельный интерес к движению по борьбе за трезвость, служит наглядным примером его идей. Заслыша гимны Общества трезвости, он начинает четко отбивать белой лапкой ритм».

Собачий некрополь

Очеловечивание собаки неизбежно привело к идее достойного увековечивания ее памяти после смерти и, соответственно, к появлению специализированных кладбищ. В Англии старейшим из них является основанный в 1880 году собачий некрополь в северо-западном углу Гайд-парка. Считается, что своим появлением он обязан жившему в сторожке в этой части парка привратнику мистеру Уинбриджу. Тот был дружен с жившими неподалеку мистером и миссис Льюис Барнед, которые часто гуляли в знаменитом парке с детьми и собакой и покупали у него пиво и леденцы. Когда от старости умерла их болонка по кличке Черри, они попросили мистера Уинбриджа похоронить ее в садике за его домом в знак памяти о счастливых часах, проведенных вместе в парке. Разумеется, об этом вскоре узнали другие собаковладельцы, и идея так понравилась, что вскоре Черри была окружена целой стаей своих сородичей. Кроме того, здесь также похоронены две кошки и три обезьянки.

Погребением занимался сам мистер Уинбридж; убитые горем хозяева часто не в силах были даже присутствовать на похоронах своих любимцев. На могилках ставили небольшие каменные плиты с трогательными эпитафиями вроде: «Сэнди. Верный друг на протяжении 12 лет», или «Дорогая Долли — мое солнышко, мое утешение, моя радость», или «В память о Джиме — маленьком псе с большим сердцем».

Филантропическая щедрость мистера Уинбриджа, однако, довольно быстро пришла в столкновение в суровой реальностью: число желающих похоронить своих любимых питомцев в земле знаменитого парка сильно превышало размеры садика великодушного привратника. В 1902 году, когда здесь было уже около 300 могил, кладбище было закрыто.

P.S. Кладбище домашних животных в Гайд-парке обычно закрыто для посетителей. Если вы хотите побывать здесь, вам придется связаться с администрацией The Royal Parks. Взглянуть на некрополь можно также из-за ограды со стороны Bayswater Road (ориентируйтесь на Victoria Lodge).