Победу Баденок, набравшей чуть больше 56% из общих 95 тысяч поданных голосов, вряд ли можно назвать уверенной. И все-таки в гонке, которая больше походила на унылую обязанность, чем на воодушевляющее упражнение в демократии, ей удалось вырваться вперед. Поскольку за последние два года число членов партии консерваторов сократилось на 23%, в этот раз право голоса получили только 131 680 человек, явка которых составила всего 73%.
Победа «стратегического молчания»
Кеми Баденок – политик необычный и противоречивый. Кеми родилась в Великобритании, выросла в Нигерии, получила образование в США – похоже, она является тем человеком, который может привнести необходимое разнообразие взглядов в умеренно-правую политику Великобритании. Однако ее риторика зачастую рассчитана на более реакционную публику. К примеру, Баденок не боится провокационных заявлений, начиная с неоднозначной фразы о «чрезмерных» декретных выплатах и заканчивая заявлением, что 10% государственных служащих должны сидеть в тюрьме.
Во время своей кампании Баденок тщательно избегала открытых дебатов с Дженриком. Дело дошло до высмеивания: в лагере оппонента этот шаг назвали «стратегическим молчанием». Тем не менее трюк Баденок сработал, но какой ценой? Отсутствие дебатов и возможности внятно высказаться дало ее коллегам по партии и общественности очень неясное представление о позиции Кеми. Прозвучали лишь привычные лозунги о необходимости призвать лейбористское правительство «к ответу», а всех остальных политиков «к честности».
Победную речь Баденок можно назвать своеобразной исповедью о состоянии партии. Она говорила о «суровой правде», о своих ошибках и снижении стандартов качества – завуалированный выпад против предшественников. В речи нового лидера прозвучали и примирительные ноты: Кеми отдала дань уважения проигравшему Дженрику и даже намекнула, что ему может найтись место в команде. И далее – снова общие слова и отсутствие конкретики. Возможно, это было сделано намеренно. Обещание «быть честными» – лозунг, удобно неопределенный.
Кто встанет под знамена Баденок?
Надо отметить, даже когда Кеми вступила в законные права победительницы, за ее спиной не было видно толпы преданных сторонников. Двое крупных тори – Джеймс Клеверли, бывший теневой министр внутренних дел, и теневой канцлер Джереми Хант – недавно объявили о намерении временно выйти из игры. Клеверли, который и сам был сильным кандидатом в лидеры, выбыл из гонки на последнем круге. Его уход означает потерю потенциально стабилизирующей партию фигуры.
И тот факт, что Дженрик, возможно, примет приглашение примкнуть к Баденок, не особенно улучшает ситуацию для тори. В партии, которая не только идеологически расколота, но и переживает глубокий кризис идентичности, обещания единства могут оказаться столь же хрупкими, как и база избирателей, обеспечившая Баденок победу.
Так что широкая картина для Баденок все-таки безрадостна. После долгожданного прихода к власти лейбористы быстро воспользовались провалами консерваторов, и опросы подтверждают: общественность уже давно потеряла веру в обещания тори. Поэтому стремление Баденок «подготовиться к работе в правительстве» может оказаться несбыточной мечтой.
Что дальше?
Реакция премьер-министра Кира Стармера на новость была вежливой и, пожалуй, снисходительно-любезной. Назвав победу Баденок «моментом гордости для нашей страны», он вместе с лидером либерал-демократов Эдом Дэйви, казалось, наслаждался новой главой саморефлексии Консервативной партии с безопасного расстояния. Но самые показательные и важные слова прозвучали не от Стармера и Дэйви. Кеми получила публичные поздравления от лейбористов Дэвида Лэмми и Флоренс Эшаломи, таких же британских нигерийцев, как и Баденок: значимость фигуры нового лидера тори как символа толерантности выше политики.
Но за этим праздником этнической репрезентации скрывается вопрос: что изменится в отсутствии существенных реформ? Давно выбывшие из гонки кандидаты на лидерство от Прити Пател до Тома Тугендхата были настоящими продуктами своей партии – организации, разрывающейся между новым консерватизмом и ностальгическим стремлением к корням эпохи Тэтчер. И потому окончательная победа Баденок над Дженриком может говорить не столько о ее привлекательности, сколько о хаосе и растерянности, охвативших консерваторов.
Теперь, когда Баденок готовится вести партию в одну из самых трудных электоральных битв в истории британской политики, потребуется нечто большее, чем призывы к честности. Нужен убедительный план, который вновь свяжет консерваторов с их избирателями. Баденок, возможно, и вырвала победу, но далеко не факт, что ее «консервативной семье» удастся превратить это событие в обратный билет на Даунинг-стрит.
