Пластическая хирургия! Этот термин зачастую ассоциируется не только с надеждой, но и вызывает страх. Что ждёт после операции, курса лечения — преображение или боль, счастье или разочарование? О буднях пластического хирурга, о самых трудных случаях из практики и о достижениях, а также о клинике, где каждый найдёт ответы на свои вопросы, мы беседуем с одним из ведущих пластических хирургов Великобритании, руководителем современного медучреждения пластической и эстетической хирургии в Англии Еленой Прусской (Elena Prousskaia).
Елена, как давно Вы в профессии?
Я занимаюсь пластической хирургией более 25 лет. Заканчивала Второй мед, ординатуру в НИИ Микрохирургии в Москве. Потом уехала в Испанию, но, как известно, в ЕС наши дипломы не признаются, поэтому сдала очень сложные европейские экзамены, поступила уже в испанскую ординатуру по специальности «пластическая хирургия», отучилась, стала дипломированным специалистом. Ещё раз переехала — в Великобританию, окончила целый ряд профессиональных курсов (по микрохирургии, онкологии) и стажировок…
Мне предложили работу в качестве пластического хирурга высшей категории в Southmead Hospital NHS в Бристоле, где я занималась микрохирургической реконструкцией молочной железы раковых больных. Одновременно открыла частную практику и занимаюсь ею уже больше 10 лет, а 2 года назад открыла собственный госпиталь в Бристоле.
Фото из личного архива Елены Прусской
Факты. Elena Prousskaia является сертифицированным пластическим хирургом Великобритании, членом Британской ассоциации пластических хирургов (BAPRAS), Королевского колледжа хирургов Лондона (FRCS Plast) и Европейского совета пластической хирургии (EBOPRAS). Кроме того, она зарегистрирована в реестре специалистов по пластической хирургии UK GMC. После восьмилетнего обучения в области пластической и реконструктивной хирургии Елена прошла трёхлетнюю стажировку в британских центрах микроскопической реконструкции груди и онкопластической хирургии молочной железы. Она работала в ведущих клиниках Великобритании, включая Guy’s and St Thomas’ Hospitals в Лондоне, Manchester University Hospital, Broomfield Hospital в Челмсфорде и The Queen Victoria Hospital в Ист-Гринстеде. Затем последовала девятимесячная международная стажировка в крупнейших мировых центрах пластической хирургии, таких как Университетская больница Гента (Бельгия), больница Sant Pau в Барселоне (Испания), Ganga Hospital в Коймбаторе (Индия), Европейский институт онкологии в Милане (Италия) и Университетская больница Токио (Япония). Елена Прусская — лауреат множества международных наград и сертифицированный специалист в области микрохирургии, реконструкции груди и косметической хирургии.
Фото из личного архива Елены Прусской
Известно, что Вы являетесь единственным пластическим хирургом-женщиной — владелицей госпиталя в Великобритании.Насколько сложно оказалось его открыть?
Действительно, есть несколько женщин — владелиц клиник, но не госпиталя, где пациенты получают весь комплекс услуг, могут провести нужное количество дней — такого нет. Есть ещё примерно 12 подобных медучреждений по всей стране, но везде владельцы — мужчины. На последний конгресс в Лондоне меня пригласили рассказать, как открыть собственную клинику, госпиталь. Меня и ещё четырёх-пятерых коллег-мужчин. Было приятно!
А что касается сложности… Правда, оказалось непросто. Когда строила свой госпиталь, мне было 48. И как раз в это же время я еще забеременела своим первым ребёнком. Думаю, мамы меня поймут! Создание проекта заняло 2 года моей жизни.
Как возникла идея строительства именно госпиталя?
Мне всегда хотелось предоставлять пациентам весь комплекс услуг: с момента, когда человек заходит в дверь, и до окончания лечения, до выписки. Потому что такого всестороннего обслуживания в Великобритании крайне мало. Есть нечто подобное в Испании, в Барселоне, в известной клинике «PLANAS». И я задумала сделать аналогичную в Англии — высококачественное обслуживание для пациентов с самыми современными технологиями и оборудованием (я всегда внимательно подхожу к вопросам: что использовать, на чём работать?).
Факты. Основные сферы, в которых работает клиника: • увеличение, подтяжка, уменьшение груди; • тубулярные (трубчатые) груди и асимметричные груди; • хирургия гинекомастии у мужчин (уменьшение груди у мужчин), ремоделирование мужского тела; • грудные имплантаты, экспандеры; • абдоминопластика (подтяжка живота), мини-подтяжка живота, липосакция, подтяжка бедер и рук; • вторичная корректирующая операция для пациентов, которым сделали неудачную операцию в другом медучреждении; • преображение для мам (mummymakeover); • восстановление после операции по снижению веса (postweightlosssurgery); • лопоухость (пластика ушей); • изменение формы носа (ринопластика); • подтяжка лица, включая хирургию шеи и бровей; • удаление мешков под глазами (блефаропластика); • генитальная хирургия — лабиопластика; • хирургия кожи, включая удаление родинок, новообразований и кист; • пересадка волос методом FUE (для мужчин).
Трудно оказалось подобрать команду?
В основном у меня работают люди, которых я знаю, в которых уверена. Особенно в операционной. Команда — это всё! И её подбор — большой труд. Качественное обслуживание создают не помещения, не амбиции — только люди. Здесь важны и тренинги, и этика взаимодействия с пациентом. Это — каждодневное воспитание. Поэтому важно увидеть потенциал человека, которого привлекаешь на работу: не только его профессиональные качества (которые, конечно же, стоят на первом месте!), а ещё доброе сердце, лёгкий характер. Я всегда обращаю на это внимание.
И если сейчас вы посмотрите на ревью нашей клиники… Поначалу все отзывы касались меня самой, а теперь люди говорят обо всей команде: как к ним хорошо относились, заботились, насколько было комфортно и тепло.
Фото из личного архива Елены Прусской
Кому бы Вы рекомендовали пластическую хирургию, а в каких случаях лучше не вторгаться в дела «природные»?
У людей зачастую очень ограниченное понимание о пластической хирургии. Многие путают её с косметологией. На самом деле речь о другом…
Существует много случаев врождённых пороков. Например, молочных желёз: молодые девочки с большой асимметрией, с тубулярной (неправильно развитой) грудью… А есть и приобретенные патологии — нужна коррекция, когда где-то в другой клинике, так скажем, напортачили, и приходится исправлять ситуацию. То есть мы говорим о реконструктивной хирургии.
Сколько случаев, когда женщины приходят после беременности! Это ж не косметология, если нужно восстанавливать растянутые (stretched) мышцы, провисший живот и пр. Или пластическая редукция молочной железы (уменьшение груди): пациентки с такой патологией не могут даже голову поднять, у них плечи, шея болят…Такие люди иногда работать не в состоянии, спортом заниматься. А если человек вес потерял более 50 кг — кожа висит везде, в таком виде невозможно выйти на пляж, носить нормальную одежду, не говоря уже о личной жизни…
Грань между косметологией и реконструктивной хирургией очень тонкая. Люди думают, что к пластическим хирургам идут ради красоты. Да ничего подобного! 80% пациентов находятся в ситуации, с которой очень тяжело жить.
Наверное, к нам идут, обращая внимание на статус госпиталя: на коррекции, с проблемами, со сложными случаями. Подтяжка лица, например… Если в молодом возрасте такую процедуру ещё реально назвать косметологией, то уже активная бизнес-woman с постоянными встречами, конференциями, себя неуютно чувствует на людях, имея несколько подбородков, мешки под глазами, при том, что она человек здоровый, деятельный.
Что было сложнее всего?
Наверное, моя работа в NHS. Когда приходилось заниматься сложной реконструкцией: восстанавливать две молочные железы, используя два свободных лоскута — такая операция может длиться до 12 часов; либо это пациент с полностью разрубленной ногой и нужно переносить свободный лоскут на рану; больные с обширными ожогами… Через всё это я прошла.
В косметической хирургии случаи, может быть, менее трудные, зато психологически бывает нелегко. Особенно если у пациента уже есть негативный опыт лечения в других клиниках — люди приходят с осложнениями, их нужно поддерживать. Важно, чтобы у человека не было стресса перед операцией, он должен чувствовать себя полностью подготовленным. А для этого необходимо с пациентом встречаться, говорить, объяснять… И не один раз.
Фото из личного архива Елены Прусской
Расскажите о самом процессе лечения. Как всё проходит?
Сначала пациент получает общую информацию. Предлагается услуга консультаций, где больной задаёт все главные вопросы. А когда человек уже принимает решение лечиться, мы сидим и долго разговариваем. Это первый контакт. Потом он идёт домой, думает. Если решается на операцию, ему высылают документ с информацией о процедуре, который нужно прочесть и подписать на каждой странице. Потом снова встречаемся и снова всё обсуждаем более детально.
В день операции, опять же, никуда не спешим и обговариваем всё до мелочей. При этом пациент знает, что у него есть возможность неограниченного количества постоперационных обращений, это включено в пакет. Человек один раз платит и потом общается с врачами, пока, что называется, ему не надоест. Он выходит из клиники с подробными письмом-предписанием, а потом по мере необходимости контактирует с нами столько раз, сколько нужно.
Фото из личного архива Елены Прусской
Как долго Вы поддерживаете своих клиентов после лечения?
У всех наших пациентов длительная поддержка в режиме 24 часа 7 дней в неделю. Они пишут, в любое время шлют фотографии, которые смотрят специалисты и сразу передают мне.
У нас очень хорошая, чёткая структура взаимодействия на всех уровнях. И это разительно отличается от практики многих других клиник, где идёт поток. Или, например, от случаев, когда человек лечится за рубежом: сделал операцию, уехал и потом здесь ищет, кто ему может снять швы или откачать серому (одна из разновидностей послеоперационных осложнений, скопление серозной жидкости). Но мы таких больных не принимаем. Потому что здесь очень дорогие страховки, и брать на себя ответственность за чужие осложнения никто не хочет. Бывает, у людей дело доходит до обращений в NHS.
Мы видим немало примеров страшных последствий пластики, насколько велик риск, когда что-то пойдет не так?
Если вы оперируетесь у квалифицированного хирурга в надлежащих условиях в хорошей клинике, осложнения редки (стучу по дереву, мы все суеверны!).
Но, конечно, как пациент вы имеете право быть полностью проинформированным обо всех возможных рисках. Поэтому, когда мы даём пациенту 20-страничный документ с описанием операции, половина текста — это как раз информация о рисках и осложнениях. И мы всегда эту информацию вместе с больным читаем и подробно обсуждаем.
Фото из личного архива Елены Прусской
И часто приходится исправлять чужие ошибки?
Часто. Приходят много таких больных. Потому что если с самого начала человек не сделал досконального исследования, а воспользовался самым дешёвым вариантом, то в следующий раз он ищет очень тщательно: смотрит и ревью, и опыт работы, и пр.
Снова постучу по дереву — более 95% наших пациентов довольны. И тут большое значение имеет работа с человеком, выяснение всех причин его беспокойства, обращение на них внимания.
Кроме того, я тщательно отбираю самих пациентов. Часто отказываю. Например, когда вижу, что человек не способен воспринимать ситуацию серьёзно, у него завышенные ожидания или просто у нас не складываются отношения. Ведь залог успешной операции во многом — это доверие между врачом и пациентом, хорошая взаимосвязь. Если этого нет, я предпочитаю сказать, чтобы больной нашёл другого хирурга.
Каковы, по-Вашему, главные достижения клиники?
С моей точки зрения, главное достижение, что мы есть и состоялись! Что воплотились в жизнь идея, проект, моя мечта! Что удалось построить клинику, собрать команду, равных которым в стране можно пересчитать по пальцам. Это очень тяжёлый труд!
Факты: Частная практика Elena Prousskaia базируется в Bristol в её North Bristol Private Hospital, а в Лондоне — в London Welbeck Hospital.
Елена, Вы много отдаёте клинике, пациентам, как удаётся восстанавливаться?
Занимаюсь спортом, когда есть время. И, конечно, самая большая отдушина для меня — это ребёнок. Дочке два с половиной года! Так что я справляюсь.
Что в планах?
Собираемся развивать другие специальности в клинике. Самой хотелось бы уже начать учить молодых хирургов, чтобы обеспечить, так скажем, преемственность поколений. Мне 50! Надо об этом думать.
Приятно, что многие коллеги в стране тоже начинают строить клиники, аналогичные моей — я показала путь, прошла этот опыт и могу им поделиться. В госпиталь часто приезжают, мы проводим экскурсии, рассказываем, отвечаем на вопросы.
Фото из личного архива Елены Прусской
Это важно, это будущее профессии, потому что корпоративные госпитали не заинтересованы сейчас в нашей специальности по разным причинам. Такая вот нарастающая тенденция! Клиники больше зарабатывают, например, на ортопедии, а пластическая хирургия требует глубоких знаний, профессионального погружения, поэтому финансово выгоднее предоставлять другие услуги.
И если ещё 5 лет назад клиник пластической хирургии нашего уровня было около 25, то сейчас осталось примерно 12. А в структуре NHS такие операции уже не проводят вообще (раньше были), там существует лишь реконструкция, у госучреждений нет денег.
Что бы Вы пожелали людям, которые задумываются о реализации своей мечты?
Я рада поделиться своей историей. И хочу сказать: ничего невозможного нет! Если вы мечтаете, дерзаете, и при этом главный интерес не деньги, а принципы, здоровье людей, их благополучие — всё получится.
