***

Если человеку, уехавшему из Лондона в начале 1860-х, довелось через пару десятилетий побывать в этом месте, он не поверил бы своим глазам! Средневековье, застрявшее в долине мёртвой речки вплоть до времён королевы Виктории, тут обратилось вдруг невиданным прогрессом. Вот уж где воистину можно было прошептать, стоя на освещённом электрическими лампами Холборн-виадуке: «И последние станут первыми!»

Судите сами. В середине века ещё гудела толпой торговля на Смитфилдском поле: коровы, свиньи, лошади, телеги, сено, навозное болото под ногами круглый год. А ещё публичные казни на эшафоте Ньюгейтской тюрьмы и толпы любопытных. И в августе апофеоз – карнавал Варфоломеевской «суконной ярмарки». Яростная природа народного разгула кружила-задирала без разбору: торговцы, девицы, полисмены, мальчишки, сторожа, воришки, задиры, случайные прохожие, комедианты, канатоходцы, акробаты, музыканты, куклы, уроды, звери в клетках. Тут можно было продать-купить что угодно, вплоть до жены.

И тут вдруг представьте чудо: железная дорога под землёй и мост через Темзу, и сверкающая огнями станция Фаррингдон, роскошный Дворец мясоторговли на Смитфилдском поле, и с холма на холм – Холборн-виадук!

***

Вычищать тёмное средневековье начали с самого дна: уже в 1830-е перенесли Флитский рынок и закрыли Флитскую тюрьму. В «Записках Пиквикского клуба» Диккенс пишет: «Ещё свежо в памяти то время, когда в стену Флитской тюрьмы была вделана железная клетка, в которой помещался голодный на вид человек и, побрякивая время от времени кружкою с деньгами, заунывно восклицал: «Не забывайте нищих должников, не забывайте нищих должников!»».

Диккенс жил в городе, где ночью мутное пятно нет-нет, да и посеребрит волшебным светом дома и дымы – в духе художника Тёрнера. Днём всходило и рассыпало жёлтые рефлексы другое пятно – золотистое. Тюрьма семь столетий располагалась там, где сейчас находится Fleet Place – суперсовременное место: разветвлённое ущелье внутри офисных зданий из стекла и камня. С переходами и лестницами вверх-вниз, с фонтанами, кафе и цветниками. На пересечении Фаррингдон-стрит и Флит-стрит, на восточном берегу реки.

Флит-маркет был внизу, под боком, над руслом от Флит-бридж до Холборн-бридж. Он образовался сразу после того, как Флит заперли в подземные трубы в 1737 году, и продержался почти век, пока сквозь него не «прорубили» улицу. Весь этот век телеги, корзины, тачки, бочки, фуры, амбары, лавки и вечно кишащая пёстрая толпа носильщиков, торговцев, покупателей, карманников, бродяг и бездельников делали место непроходимым. Именно сюда Самуэль Джонсон, составитель словаря английской речи, ходил за живым словом и устрицами для своего любимого кота! Коту Ходжу сейчас установлен памятник.

***

Варфоломеевскую ярмарку прикончили в 1855-м. На восьмом веку её существования. Бедовую традицию пьянствовать-беситься-куролесить в эти яркие дни упразднила большая стройка. Казни не прекратились, но их убрали с глаз долой.

Знаменитая Ньюгейтская тюрьма (1188 – 1902) располагалась чуть выше Флитской, ближе к Сент-Полу, главному храму страны. На её месте сейчас огромное здание The Central Criminal Court of England and Wales, по привычке называемое Old Bailey. На высоком куполе, на фоне неба балансирует на шаре золотая Фемида с завязанными глазами. Издалека она похожа на крест с распахнутыми руками: в левой руке – весы, в правой – карающий меч. Последняя публичная казнь тут совпадает с моментом открытия роскошного крытого рынка, Дворца мясоторговли, в Западном Смитфилде. В 1868-м исполнение смертных приговоров было перенесено внутрь тюрьмы, а к началу ХХ века упразднена и тюрьма.

Колоколец, много столетий возвещавший о начале казни, больше не работает. Молчит на полочке под стеклом в церкви Гроба Господня, наискосок, через улицу Нoly Sepulchre на Снежном Холме. Паб, в котором на втором этаже были самые удобные места для наблюдения за казнью, сохранил только своё название Magpie & Stump. Он «встроен» в современное здание. От него через дорогу – паб с говорящим названием The Viaduct Tavern. 

Эти два стежка – от паба к пабу, от церкви к суду – и есть пяточка-ушко для «тетивы» того самого «лука»: от перекрёстка и стартует виадук. Отсюда выпущена его «стрела», пронзившая Холборн-яблоко на том берегу речки Флит. Там восседает на бронзовом коне бронзовый принц Альберт. От него расходится пять уличных лучей. Взгляд принца направлен к Темзе: в начале Блэкфраерского моста – его Виктория.

***

Оба моста открывала в один день, 6 ноября 1869 года, сама королева. Новый, через Темзу, прозванный Blackfriars (официальное название – мост Уильяма Питта, премьер-министра, не прижилось) пролёг рядом с железнодорожным, построенным пятью годами ранее для связи Лондона с Дувром. Мосты названы так в честь чёрных братьев-бенедиктинцев, чьими владениями вплоть до времён Генриха VIII были земли в устье речки Флит.

Маршрут королевы Виктории в день триумфального открытия: мост Блэкфраерз – Мясной рынок на Смитфилде – Церковь на Сноу-хил – Холборн-виадук – Оксфорд-стрит – Паддингтонский вокзал – Виндзор.

***

Вишнёво-золотой Холборн-виадук из стали, чугуна и камня можно читать, как книгу – справочник викторианской эпохи. Это архитектурно-инженерное чудо своего времени. Под ним находится Фарингдон-стрит, на которую можно спуститься через четыре выхода-подъезда с каменными ступенями. Под Фарингдон-стрит – Флит-ривер. В XIX веке над ней возвели кирпичные своды и рядом, проложив рельсы, пустили первую в мире подземку.

Виадук пересекает улицу-реку наискось. Его лестницы встроены-ввинчены в дома-павильоны – два дома с острым углом, два – с тупым. Каждый из домов имеет своего покровителя: сэр Томас Грешем (острый) и сэр Генри Фитц Эйлвин (тупой) по левую руку, если двигаться от Сент-Пола на Холборн; сэр Вильям Волворт (тупой) и сэр Хью Миддлтон (острый), соответственно, по правую руку. Возле каждого здания на гранитных тумбах сидят крылатые львы из бронзы: левые лапы возложены на шар. Центр моста отмечен тумбами с фонарём-канделябром о трёх стеклянных шарах. Снаружи, за перилами, серебряные грифоны держат щиты с английским крестом – красный на белом фоне. Их венчают чёрно-золотые рыцарские бюсты: один сквозь закрытое забрало «смотрит» на север, второй – на юг. У рыцарей на макушках по серебристому перепончатому крылу, точь-в-точь, как у грифонов. В промежутках между именными домами и центральным канделябром – аллегорические бронзовые фигуры: Агрикультура и Коммерция по левую руку, если двигаться от Грешема к Эйлвину; Наука и Искусство – по правую, если двигаться от Волворта к Миддлтону.

Томас Грешем — купец и финансист, основатель Королевской биржи и Грешем-колледжа. Генри Фитц Эйлвин де Лондонстан – бизнесмен и землевладелец, первый мэр Лондонского Сити (1189 – 1212), единственный, кто занимал этот пост пожизненно. Уильям Уолворт – дважды лорд-мэр Лондона (1374 – 1375 и 1380 – 1381), владелец публичных домов и убийца Уота Тайлера, предводителя мятежников. Хью Миддлтон – валлийский предприниматель, ювелир, банкир, инженер-самоучка и двигатель строительства Нью-Ривер, обеспечившей Лондон чистой водой.

***

Холборнский виадук отлично иллюстрирует историю прогресса, он свидетель первых, ещё предрассветных, минут новой эпохи – свидетель «зари электричества». В 1878 году на его газовых фонарях установили 16 дуговых ламп. Через полгода газовое освещение вернули. Вырабатывать ток водяным колесом оказалось чересчур затратно. Через четыре года к теме электрификации вернулись, теперь уже решили осветить не только виадук, но и его окрестности!

Для этого пригласили из Америки изобретателя Эдисона. Коммуникациями для освещения в Лондоне занимались исключительно газовые компании – юридического прецедента для прокладки подземных электрокабелей не было. Содействовать соперникам никто не спешил, впору было отложить затею. Выход нашёл сотрудник компании Edison Electric Light Company Эдвард Хибберд  Джонсон – на виадуке он обнаружил водопроводные трубы! Это и определило местоположение угольной электростанции – первой в мире, вырабатывающей энергию для общественных нужд. На Фарингдон-стрит между рынком Смитфилд и Холборнским мостом.

Станция начала работать 12 января 1882 года. Уголь приводил в движение паровой двигатель – двигатель приводил в движение генератор. 125 лошадиных сил вырабатывали постоянный ток напряжением 110 вольт и обеспечивали 968 ламп накаливания по 16 свечей каждая. Электричество постепенно проводилось в дома и общественные заведения – горело уже 3000 ламп! Но в сентябре 1886-го, подсчитав убытки, лампы вновь поменяли на газ.

Но мы-то знаем, что, в конце-то концов, победило электричество!

P.S.

Фарингдон-стрит на границе Сити превращается в Фарингдон-роад.