Из всех великих китайских изобретений, которые великая страна изо всех сил старалась держать в тайне от окружающих варваров, фарфор получилось сохранять в секрете дольше всего. «Волшебная» смесь каолина, кварца и полевого шпата, впервые использовалась то ли во III, то ли в VI веке. Такой разброс свидетельствует, как минимум, о том, что до VI века не только секрет производства, но и само изделие удавалось держать в тайне. Но фарфор настолько прекрасен, легок и прозрачен, что не похвалиться им было невозможно.

Экспорт фарфора начинается почти сразу после того, как он покидает стены императорского дворца («фарфор» — искаженное китайское «фахфур» — император), с VII века, и не прекращается по сей день. При этом, конечно же, хватало и последователей этого производства. В принципе, все они производили в итоге «профарфор», нечто сродни фаянсу, который сами китайцы освоили (как и Древний Египет, заметим) еще в эпоху неолита. Корейские эксперименты (давшие прекрасные образцы декоративно-прикладного искусства) не привели к созданию фарфора, его секрет вывезли в Корею в начале эпохи династии Чосон, в XIV веке.

Из Кореи фарфор (тем же маршрутом, что ранее — письменность, шелк и бумага) добрался до Японии. В XVI веке японцы достигли немыслимых высот в его изготовлении и, что важно, в его росписи. Они, в отличии от китайцев, добавили к традиционным гаммам – зелено-коричневому и синему – роспись золотом, что произвело сильнейшее впечатление на современников. Голландцы очень сильно разогнали фарфоровое производство в Японии, будучи единственными, кто был допущен к японскому рынку и организовав мощный экспортный поток.

Но уже в конце XVII века Китай возвращает себе пальму первенства в экспорте фарфора – в провинции Цзянси, богатой «фарфоровым камнем», в городе Цзиндэчжэнь, строится огромное количество печей для обжига, императорские чиновники сгоняют массу рабочих, город становится одним из первых «городов-миллионников» в истории человечества. Закупочные цены на китайский фарфор несколько снижаются, и европейские скупщики, даже голландцы, меняют поставщиков, переориентируясь, уже окончательно, на китайский рынок.

Фарфор, известный в Европе еще со времен раннего средневековья (хотя в те времена он был большой редкостью), становится бешено популярен (благодаря активности португальцев и голландской Ост-Индской компании, в первую очередь) в XVII веке.

Не последнюю роль в его популярности сыграла легенда о том, что фарфор якобы выявляет яд, если попадает в посуду из этого материала – времена были неспокойные, есть-пить на фарфоре считалось не только признаком богатства, но и признаком благоразумия. Так или иначе, но европейцы открыли охоту на китайский секрет.

Широко известна история иезуита д’Антреколла, который пробрался на фабрики Цзиндэчжэня, описал весь процесс и издал об этом книгу, но получить по описанию фарфор не вышло – с материалами не разобрались, во всяком случае, что такое «каолин», европейцы не поняли. Активно рассылал шпионов и российский император Петр I. Сибирский купец Курсин за невероятные деньги «купил секрет» у знакомого китайца, но то ли китаец слукавил, то ли купец, а фарфора так и не вышло. Впрочем, царь Петр посылал шпионов не только в Китай (также безуспешно).

Купеческий караван на сибирском тракте. В разгар так называемой «кяхтинской торговли», о которой чаще вспоминают в связи с «русским чайным путем», китайский фарфор на протяжении почти 300 лет оставался «товаром №2» в китайском экспорте в Россию, уступая, однако, чаю.

В 1710 году заработала знаменитая Мейссенская фабрика в Саксонии – секрет фарфора, хранимый более тысячи лет, был раскрыт. Произошло это так: в конце XVII века за дело взялся саксонский курфюрст Август, кажется, слегка съехавший (да простится мне такой пассаж применительно к августейшей особе) на теме фарфора. Он был неутомимым собирателем и покупателем фарфора, на современников неизгладимое впечатление произвел его обмен – он, когда денег на покупку не было, обменял роту своих драгун, «рослых, сильных и в полном вооружении», на две фарфоровые китайские вазы у прусского короля. Люди ценились дешево, а фарфор был дорог…

Август II Сильный, курфюрст Саксонии и король Польши, вообще человек увлекающийся, был не только сильным физически, но и обуреваемым сильными страстями. Пересказывать легенды о сотнях его внебрачных детей мы, однако, не станем, в нашей истории важно, что, во-первых, он был помешан на фарфоре, к разгадке изготовления коего им был привлечен известный физик и минералог фон Чирнгауз, а во-вторых, он мечтал разбогатеть, для чего пользовался услугами алхимиков.

Ко времени описываемых событий (это 1704 год) Август еще не разбогател. Поэтому… он устроил «шарашку» в саксонской тюрьме Кёнигштайн, комендантом которой оказался тот самый ученый граф фон Чирнгауз. Тогда там сидел один очень известный алхимик, ученик аптекаря, уже известный в Европе шарлатан (в Пруссии его ждала виселица) Иоганн Бёттгер. Коменданту приглянулся талантливый молодой человек, и он вовлек узника в свои опыты по добыче «философского камня» для курфюрста. Дуэт ученого и энтузиаста оказался эффективен: уже в 1705 году им удалось получить «красный фарфор», прообраз европейского фарфора. Это заставило Августа возобновить финансирование проекта.

Однако в 1708 году умирает Чирнгауз. Финансирование работ остановлено. Год спустя заключенный решается написать Августу письмо, в котором объявляет себя единственным изобретателем, носителем секрета и утверждает, что может изготовить «отменный белый фарфор с изысканнейшей глазурью».

Август верит ему, и в пустующем мейсенском замке Альбрехтсбург открывается первая в Европе фарфоровая мануфактура. В 1710 году ее продукция выставляется на Лейпцигской ярмарке и становится европейской сенсацией.

Но личную свободу Бёттгер получает только в 1714 году, после чего, по легенде, был снова упрятан в тюрьму, так как пытался продать секрет изготовления фарфора прусскому королю. В тюрьме он вернулся к прежним занятиям алхимией, говорят, что достиг больших успехов (его последователи-алхимики убеждены, что он разгадал-таки секрет «философского камня» и унес его с собой в могилу, умерев в 1719 году). Не известно достоверно, что там все-таки случилось с философским камнем, а вот тайну фарфора саксонцам сохранить удалось.

Но, что называется, было поздно – химия, как наука, развилась в те годы до такой степени, что всего несколькими годами позже мейсенского появляется русский (гжельский) фарфор, затем французский (севрский и лиможский), а уже после производство фарфора становится повсеместным. Но вплоть до конца XVIII века цены на фарфор по-прежнему чрезвычайно высоки. Даже Август II, имея уже собственное фарфоровое производство, продолжает буквально разорять страну, скупая по всему миру приглянувшиеся ему изделия.

Китайский фарфор занимает важное место в торговом обороте Английской Ост-Индской компании (сменившей в лидерах мировой торговли своих голландских тезок), при этом постепенно уменьшая объемы ввозимого в Европу китайского фарфора – от примерно 18% стоимости всего их торгового оборота в 1750 году до 11% в 1850 году.

Фарфор мягко, незаметно для современников, падает в цене, и в конце XIX века неожиданно обнаруживается, что почти в каждой семье в России есть хотя бы одна тарелка, чашка или статуэтка кузнецовского, гжельского или дулевского фарфора. А в конце XX века и вовсе происходит некая трансформация изделий из фарфора – посуда по-прежнему в цене, но спрос не так уж и велик. Новые материалы врываются в наш быт, а фарфор перекочевывает в область декоративно-прикладного искусства, можно говорить о том, что он снова становится элитным украшением. Производства его сокращаются повсеместно, и несложно предположить, что новых городов-миллионников фарфор уже не создаст.