Джуд Лоу в роли папы римского, который в пятой серии “Молодого Папы” облачается под хит “I’m sexy and I know it”, – один из примеров формально религиозного образа в массовой культуре.

Если вам кажется, что первосвященник-красавчик – это перебор, можно вспомнить культовый фильм британского художника и режиссёра Дерека Джармена (1942 — 1994) “Себастьян” (1976), посвящённый раннехристианскому мученику, начальнику преторианской гвардии императоров языческого Рима. Фильм Джармена с диалогами на “народной латыни” полон густейшей гомоэротики.

Ещё одно крайне чувственное описание Себастьяна оставил японский писатель Юкио Мисима: “Юноша был прекрасен и надменен. Каждое утро девушки города прикрепляли к его шлему белую лилию, и, когда во время краткого перерыва между воинскими упражнениями он отдыхал, стебель цветка грациозно льнул к его мужественному челу, похожий на шею белоснежного лебедя”. Мисима любил этот образ и сам примерял на себя роль Себастьяна. В общем, раннехристианский мученик стал гей-иконой.

Святой Себастьян стал популярным героем картин и художников Нового времени: изображали как правило казнь, а иногда момент, когда его, исколотого стрелами, находит святая Ирина. И хотя в должности командира гвардии мы представляем взрослого мужчину, Себастьян в искусстве неизменно “молодел”, становился всё более нежным юношей. Гораздо реже его изображали плотным мужчиной с усами и бородой, в основном иконография двигалась в сторону юного расслабленного тела, прекрасного и беззащитного, к тому же пронзённого стрелами (можно вспомнить стрелы Амура, считать стрелу, как фаллический символ).

Несложно заметить, что большие полотна с изображениями святых (и в целом пышное убранство церквей, будь то скульптура или архитектурный декор) характерны для католической Европы. Протестантская программа предполагала скудную палитру, а интерьеры протестантских церквей и сегодня отличаются минимализмом.

В католическом же искусстве явно есть чувственность, которая иногда выходит из-под контроля, и раз уж ко второму сезону сериала Паоло Соррентино разрешили снимать “Нового Папу” прямо в Апостольском дворце, вероятно, это осознанная политика Святого престола. В которой на самом деле нет ничего удивительного – она проверена веками.

Указанная эффектность католического искусства, это во многом реакция на движение Реформации. Протестанты критиковали развратную жизнь католических иерархов, чрезмерную пышность церковного убранства и ратовали за возвращение к евангельским корням. В христианстве и раньше возникали иконоборческие течения: противники “идолов” уничтожали иконы, разрушали скульптуры, крушили роскошное убранство церквей. В Византии такие эпизоды были связаны в том числе с влиянием ислама; европейские реформаторы, захваченные идеей возвращения к раннехристианской простоте, тоже боролись с “идолами”.

Святой престол на это ответил: согласно постановлениям Тридентского собора (1545/1563) с одной стороны началась католическая реакция на протестантизм (в Сикстинской капелле цензурировали “Страшный суд” Микеланджело, лютовала инквизиция и запретительная цензура), с другой – Ватикан сделал ставку на культ святых и искусство барокко. Именно поэтому знаменитую скульптуру Джованни Лоренцо Бернини (1598 — 1680) “Экстаз святой Терезы Авильской” искусствоведы иногда называют “оргазм святой Терезы”: фигура святой полностью задрапирована, но характер её переживания не вызывает сомнений.

 Важным актором Контрреформации был орден иезуитов. Утверждённый папой Павлом III в 1540 году, он активно вёл миссионерскую работу и занимался образованием. Риторические способности иезуитов стали мемом: в эпоху, когда общественное мнение сильно зависело от публичных дискуссий, одолеть иезуитов в дебатах проповедникам-протестантам было крайне трудно. Кроме того, иезуиты могли вести светский образ жизни, главное было действовать в интересах Святого престола. Известен пышный стиль католических церквей Нового времени, в том числе стиль ордена иезуитов, также можно вспомнить церковь иезуитов Санта-Мария Ассунта в Венеции с работами Тициана и Тинторетто в интерьере: французский писатель Теофиль Готье (1811 — 1872) из-за богатства декора сравнил ее с “будуаром опереточной певицы”.

Сделав ставку на культ святых и материальную эффектность, католический мир в перспективе выиграл как минимум битву за массовую культуру. Разноцветный мрамор, чувственные изгибы искусства барокко, золото и, главное, красивые тела и сильные эмоции святых одновременно впечатляют прихожан и создают ощущение причастности. Такую эмоциональную привязанность к святым можно сравнить с симпатиями современных людей к героям сериалов, причём “сериал” этот люди Нового времени смотрели с раннего детства, то есть связь была прочнее, чем у нас с Джоном Сноу.

В начале 2024 года в Испании случился скандал из-за изображения Иисуса, которое создал севильский художник Салустиано Гарсиа. Христос изображён после воскресения из мёртвых на ярко-красном фоне (будто из фильмов Альмодовара), он полуобнажён и очень красив, поэтому его и сочли “слишком сексуальным”. Плакат был приурочен к страстной неделе, однако тернового венца на Иисусе не было.

Источник фото

Взглянув на аккаунт художника в Instagram, нетрудно заметить, что у него все работы выполнены в похожей стилистике; едва ли заказ на плакат он получил случайно. Иисус в исполнении Салустиано Гарсиа встаёт в ряд с прекрасными Себастьянами: “Святой Себастьян” (1495) Пьетро Перуджино из Лувра выглядит не менее сексуально, хоть и написан в XV веке. Он также нежен и будто совсем не страдает.

 Согласно постановлению Тридентского собора, изображения святых – не то же самое, что языческие идолы, потому что верующие не должны буквально воспринимать написанное как образ, который можно увидеть “телесными очами”. То есть изображать святых художники могут сколь угодно эффектно и чувственно, а если вы что-то не то подумали (посмотрели “телесными очами”) – это ваши проблемы. Вероятно, отсюда растёт чисто католическое сочетание сексуально привлекательного и запретного: костюм монашки всегда актуален в ролевых играх. Таких двойственных образов много и в “большом” кино. Вспомним недавнее “Искушение” (2021) Пола Верховена про гомосексуальные отношения монахини с послушницей в тосканском монастыре. Причём героиня считает себя одновременно “христовой невестой”, у неё даже появляются стигматы. Фильм не получил прокатное удостоверение в России – также в прошлом веке во франкистской Испании запретили “Виридиану” (1961) Луиса Бунюэля.

По сравнению с гей-культом святого Себастьяна образы из сериала Паоло Соррентино кажутся чуть ли не «скрепными», во всяком случае они утверждают верховенство красоты духовной, ну и, по совместительству, физической.