Адвокат-на-побегушках Рита (Зои Салдана) пишет убедительные судебные речи, помогая насильникам и убийцам избежать наказания. По добровольному согласию ей однажды надевают мешок на голову и сажают в трейлер, мчащий в ночь по мексиканской пустыне. Там глава наркокартеля Манитас (Карла Гаскон) предлагает Рите два миллиона долларов за содействие по транс-переходу, объясняя свою мотивацию вовсе не кризисом совести или угрозой личной безопасности – «всю жизнь ему недоставало страсти и возможности петь». Каким образом этому чувствительному созданию удавалось управлять наркосиндикатом, нам никак, в том числе при помощи песен и танцев, не объясняют.

Как бы там ни было, мечта Манитаса осуществится, и он станет ею – Эмилией Перес, перед тем отправив жену Джесси (Селена Гомес) с двумя детьми на элитный швейцарский курорт и инсценировав собственную гибель. Спустя четыре года в образе пышущей здоровьем матроны с пухлыми губами, белоснежной улыбкой и в наряде от YSL Эмилия Перес встречает Риту в дорогом лондонском ресторане – вряд ли случайно, догадывается Рита. Она оказывается права: теперь на ее хрупкие плечи ляжет миссия доставить Джесси с детьми обратно в Мексику, поскольку без них Эмилия жить не в состоянии.

Фильм продолжается действием, в котором некоторые критики усмотрели явные параллели с сюжетом «Миссис Даутфайр»: тетушка Перес нянчится с детьми и пытается стать задушевным другом для Джесси. Также совершенно случайно на пару с Ритой она создает некоммерческий фонд, задача которого – эксгумация жертв наркокартелей по всей Мексике. С вдовой одной из жертв, бедной Епифанией, таскающей в сумочке нож как символ травматического опыта замужества, Эмилия Перес заводит интрижку, позволяющую «вновь почувствовать себя пятнадцатилетним подростком». Но это до тех пор, пока набирающую популярность общественную деятельницу не похищает старый-новый любовник Джесси, отрубив ей 3 пальца (мексиканский знак того, что нужно заплатить 30 миллионов).

Жак Одиар всегда смело вызывался жонглировать жанрами, в его фильмографии есть и вестерн, и драма об иммигрантах, а теперь – мюзикл. Однако здесь нет ни одного хита (самый запоминающийся перформанс исполняет Рита на фандрайзинг-ужине фонда Эмилии Перес), в отличие, к примеру, от недавнего фильма другого француза, Леоса Каракса, «Аннет». «Эмилию Перес» Одиар попытался насытить мелодрамой, страстями, любовью и кризисом идентичности, но диапазон истории настолько объемен, что зритель просто не успевает проникнуться внутренним миром ни одной из героинь, их мотивация остается слишком очевидной, и вместо пресловутых страстей, любовей, драм и кризисов нам достаются лишь намеки на эти сложные состояния.

Режиссер и оператор пробуют целую пачку визуальных решений, почти все из которых удачны, но никогда не остаются верны ни одному из них на продолжительное время (кроме, пожалуй, эффекта «включения» камеры в танцы). Само время скачет в истории напролом – пространству фильма и его действию преодолеть уровень поверхностной сенсационности некогда. Так вся искрометная энергетика, которой «Эмилия Перес», безусловно, обладает, растворяется в пустоте.

На презентации на NYFF Одиар заявил, что не воспользоваться в полной мере таким трио, как Салдана-Гомес-Гаскон, было бы глупым. Учитывая впечатляющее наследие режиссера, глупцом его никак не назовешь, а вот мюзикл «Эмилия Перес», не демонстрирующий ничего настоящего – ни Мексику, ни проблематику транс-опыта, ни нюансы повседневности – окрестить «глупостью» решатся многие. Однако его хочется досмотреть до конца – именно благодаря симбиозу талантов трех актрис.