Начнём разговор с темы «накопления» впечатлений. Для творческого человека очень важное значение имеет получение эмоционального опыта в любых ситуациях, где бы он ни находился, особенно, если это связанно с искусством. С одной стороны, такие впечатления мотивируют, а с другой — входят в подкорку и потом проявляют себя совершенно неожиданным образом.
Поэтому, когда вы будете в Тбилиси, то, кроме поедания хинкали и выпивания вина, обязательно сходите в два места: Georgian Museum of Fine Arts и Национальную картинную галерею. У меня до их посещения была в голове только одна звучная фамилия — Пиросмани, но после визита визуальный опыт и художественные впечатления от Грузии стали намного разнообразнее. Вообще, живущие здесь люди фантастически талантливы во всём, начиная от повседневности (кухня, вино, интерьеры) и заканчивая песнями и танцами. Но вот по поводу живописи у меня не было достаточно объективных подтверждений.
Грузинский Музей изобразительных искусств / Википедия
Давайте начнём с того, что Музей современного искусства — это модерновое пятиэтажное здание, открытое в 2018 году благодаря Гии Джохтаберидзе и его жене Манане Шеварднадзе. Пространство поражает своими размерами, современным дизайном (по стеклянным лестницам между этажами может перемещаться только абсолютно бесстрашный человек) и колоссальной коллекцией, состоящей из картин, скульптур и коллажей. Осмотр нужно начинать с верхнего этажа, где сразу понимаешь, насколько широкий художественный охват и революционный подход лежит в основе грузинского изобразительного искусства 60-70 годов прошлого века. Кстати, есть в музее несколько работ Сергея Параджанова (на 4 этаже). Не пройдите мимо них.
Первый грузинский нонконформист
На пятом этаже много достойных авторов, но на меня особое впечатление произвели работы Темо Джапаридзе (1937-2012). Джапаридзе учился на факультете западноевропейских языков и литературы Тбилисского государственного университета и, что удивительно, не получив специального художественного образования, стал одним из самых важных визуальных творцов Грузии. Его работы многослойны, в них, помимо изображения, присутствуют философия, проза и поэзия. Первая выставка художника состоялась в 1964 году, и официальные органы назвали её «формалистической и буржуазной». Так Темо Джапаридзе стал первым нонконформистом в Советской Грузии. Картины, ассамбляжи, пространственные объекты, присутствующие в концептуальном искусстве Темо Джапаридзе, представляют собой визуально эклектическую ткань, где зрителя бросает из крайности в крайность, из холода в жар, как на американских горках. И есть ещё одна интересная деталь: каждый, кто видел работы Джапаридзе, получает своё, особенное впечатление, не похожее на видение других зрителей.
Пиросмани и Параджанов
Я всегда был почитателем обоих гениев. Напомню, что большую часть жизни Сергей Параджанов (1929-1990) провёл в Грузии. Он родился в Тифлисе в армянской семье, затем после учёбы в Москве и многих лет работы в Украине вернулся на родину. Нико Пиросмани (1862-1918), как и Джапаридзе, — художник-самоучка, но в отличие от второго не имевший систематического образования. Многие из его работ носили прикладной характер, служили вывесками, использовались для оформления лавочек, духанов; собственно, владельцы этих заведений и были его основными заказчиками. Наконец-то я увидел воочию его выставку в Национальной картинной галерее, где она является частью постоянной экспозиции. Среди работ Пиросмани практически все самые известные: очеловеченные животные, пышнотелые дамы, странные по перспективе ландшафты, населённые маленькими людьми, занятыми своими делами. Погружаясь в пространство Пиросмани, я продолжал размышлять и удивляться, насколько ярким может быть творчество самоучки, вспоминал других «любителей», например, в сфере кино: Кубрик, Спилберг, Куросава, Тарантино.
Что же касается Параджанова, то совсем недавно я обнаружил связь между двумя великими тбилисцами. Параджанов в 1986 году снял цветной короткометражный фильм «Арабески на тему Пиросмани». Это достаточно малоизвестная работа режиссёра, тем интереснее её сегодняшний просмотр.
По мнению одного из критиков, жанр фильма Параджанова определить трудно: «Это действительно своеобразные арабески, сплетенные в сложный орнамент». При этом, «с одной стороны, фильм документальный, неигровой. С другой — явно художественный».
