Тэнзи, если бы Вам задали вопрос, кто такой современный композитор, что бы Вы ответили? Почему стали композитором? Как можете определить себя и своих коллег?

Мы – художники, которые работают в замедленном времени. Такая работа не очень подходит для социальных сетей. Наши вещи, безусловно, имеют свое применение и могут быть замечательными, но это совсем другой мир – своего рода раскопки души. Нужно погружаться очень глубоко, и мне кажется, я раскапываю не только собственную историю, но также исследую состояние мира, каким он является сейчас. Все художники, особенно композиторы, вспоминают историю человечества, думают о Земле, о ее истории. Музыка – это раскопки смыслов, и я нахожу их.

В то же время мы – современные люди и пытаемся заглянуть в будущее. Поэтому стараемся быть посредниками, так как переосмысливаем прошлое, но в то же время смотрим вперед. Образно говоря, мы подобие кристаллической формы, где есть мириады историй, которые отражаются в каждом ее элементе. И все они посвящены исследованию того, как человечество может продолжать развиваться таким образом, чтобы это был лучший вариант событий для всех нас.

Все можно выразить через музыку, потому что она абстрактна. Думаю, именно поэтому новая музыка, которая сочиняется сегодня, похожа на сплетение тысячей нитей. Медленная, детальная, но такая работа важна. В жизни много слоев: мы живем памятью, воображением о будущем. И в некотором смысле музыка каждый раз звучит по-разному для человека. На меня повлияли разные пути ее творения.

Должен ли слушатель знать различные стили музыки, чтобы понять Ваш? Нужно ли изучать фанк, джаз?

Музыкальная техника, в которой я работаю, отражает множество различных жанров. Это просто мой личный вкус, как преподнести чувства через музыку, которая звучит так или иначе. Но я стараюсь делать ее как можно более понятной, хотя имею дело со сложными техниками. Люблю удивлять. И хорошо, когда аудитория готова к сюрпризам. Поэтому единственное, о чем прошу: подойти к музыке с открытыми душой и сердцем, быть готовым почувствовать ее в себе, получить духовный опыт. Моя музыка – это воображаемые пространства звука, и я хочу, чтобы вы нашли там свое собственное место.

Расскажите о совместном проекте лейбла Nonclassical и Лондонского симфонического оркестра. ЛСО – один из гигантов в исполнении классической музыки, но также известен программой для молодых композиторов. Как получилось, что в эту программу вошла Ваша музыка?

Лейбл звукозаписи Nonclassical сейчас празднует свой 20-й день рождения. Я выпустила с ними альбом «Troubairitz» еще в первые несколько лет существования Nonclassical, и эта работа стала моментом прорыва для лейбла. На альбом было много рецензий в крупных газетах.

Так началось отличное партнерство. И вот у Nonclassical возникла идея отпраздновать свой день рождения этим концертом с ЛСО, думаю, отчасти благодаря программе для молодых композиторов. Концерт объединил проект оркестра и работу лейбла Nonclassical, который не только помогает, но и записывает произведения композиторов моего поколения. Последнее тоже важно, поскольку слишком много внимания уделяется помощи молодым, а в дальнейшем их оставляют один на один с проблемами.

Часто оркестры не проявляют инициативы в работе с новой музыкой. Так что нам очень повезло. Но еще есть над чем работать. Мое произведение было написано по заказу BBC Proms около 10 лет назад для камерного ансамбля. Оно называется «Начало мира». И вот Nonclassical обратился ко мне и спросили, что исполнить на концерте, могу ли я создать оркестровую версию произведения?

«Начало мира», мне кажется, очень подходит для сегодняшнего дня, потому что мы находимся на самом дне. Я, правда, так чувствую. Но в то же время мы должны думать, как привнести позитивные эмоций. И тот факт, что выбрано «Начало мира» для меня означает рассвет, новую землю, физическое начало в этой стране с очень упавшим духом у многих людей. Будем надеяться, что это действительно станет началом чего-то нового.

Интересна Ваша мысль о разрыве между поколениями. Как Вы думаете, можно ли разделить современных композиторов на поколения, например, 60-летних, 40-летних, 20-летних, или в музыке все смешанно?

Дело в том, что нельзя классифицировать композиторов: ведь кто-то может написать свое лучшее произведение, когда ему 70. Поэтому здорово, что есть поддержка молодых, но она должна быть распределена по-другому. Люди, которым меньше 30, могут жить довольно дешево, думаю, большинство художников живут очень экономно. Правда, возможно, есть и темная сторона в поддержке только молодых артистов: тогда они не ожидают, что им будут хорошо платить за работу. А сочинение музыки не должно быть любительским занятием, просто хобби!

Да, помогая, мы поддерживаем эволюцию или, по крайней мере, документируем ее, что очень важно. Но мы должны более серьезно относиться к работе, которая делается, ведь это древнее, фантастическое ремесло – быть композитором. Сочинение музыки – это другой взгляд, способ использования мозга. Поэтому мы не должны терять такую способность в современном мире, где все делается дешево и легко. Людям нужно платить за то, чему они собираются посвятить жизнь. Вот я нашла себя в мире, записанном в нотах, хотя работаю с электроникой, и мне нравится фанк, тому подобные вещи.

Тэнзи, Вы сказали, что произведение «Начало мира» является актуальным. У Вас также есть опера «Между мирами» об одном из самых ужасных событий в современной истории. Но некоторые скажут, что музыка не может быть политической, мы ходим на концерт, чтобы уйти от реальности, почувствовать себя хорошо. Как бы Вы ответили на это?

Думаю, вы можете пойти, послушать музыку, чтобы просто почувствовать радость, потанцевать, попеть. Как люди идут в ресторан или поесть фастфуд – это весело. Но интересно попробовать и что-то другое. То же самое и в отношении музыки. Мы можем получить глубокое насыщение от вещей, которые готовятся медленно, как, например, сочиненная музыка. И это не значит, что она лучше – просто другой способ взаимодействия с реальностью, через погружение в музыку. А потом, выйдя в мир, возможно, вы начнете ощущать себя по-другому, обретете позитивность, внутреннюю силу. Может, это разозлит, но гнев тоже можно использовать с пользой. Так что музыка не спасет мир, но она поможет измениться.

Я вижу, как способ взаимодействия с аудиторией тоже меняется. Например, на концерте Aurora Orchestra зрители могли ходить вокруг оркестрантов, пользоваться телефонами, снимать видео. Как Вы к этому относитесь? Готовы ли как композитор принять эти изменения или, напротив, лишить нас телефонов, чтобы люди глубже воспринимали музыку?

Наверное, некоторым людям нравится отключить телефон. Но в то же время, если есть возможность включить гаджеты в физический опыт восприятия, это тоже прекрасно. При этом музыка должна быть на первом месте. Когда она сделана хорошо, люди не будут смотреть в телефон. Проблема в том, что промоутеры переживают по поводу того, как привлекать людей. Но если мы будем смелыми (а композиторы, артисты, промоутеры должны быть смелыми!) и сделаем работу на 110 процентов, дальше все зависит от зрителей: захотят ли они смотреть в телефон, достигнут ли эффект погружения? Но чтобы работа была хорошей, необходимо вложить в нее время и деньги. Мы не можем просто написать что-то за три часа и получить качество на выходе.

Уверена, многие люди интересуются тем, как работает композитор. Опишите процесс сочинения музыки, как все происходит на самом деле?

Такой труд занимает много времени. Но хочу сказать, это самый удивительный опыт в моей жизни и самое приятное занятие. Это сложно. Как духовная практика: попытка привести себя в некое состояние, когда третий глаз открыт. Затем я должна продумать, что можно сделать со звуками конкретных инструментов, как это воспримет публика: такая своего рода попытка быть проводником. Мне нравится экспериментировать со звуком, думать об эмоциях, о коммуникации. Я люблю ноты, своих музыкантов, аудиторию. Все делается ради обмена радостью от создания чего-то потрясающего. И надеюсь, моя работа будет интересной людям, непохожей на то, что они слышали раньше. Для меня каждое произведение – новое путешествие. И я хочу взять всех с собой.

Но что на самом деле происходит до того, как мы слышим произведение? Как происходит первая встреча музыкантов с Вашими нотами? Каков процесс подготовки к исполнению произведения?

Да, хороший вопрос! Современная культура развивается таким образом, что мне приходится делать все в ускоренном режиме «plug and play». И повезло, что есть замечательный издатель. Я создаю музыку, она проходит через издателя, печатаются ноты для музыкантов, для продюсера. И нужно продумать, что может пойти не так, написать, чтобы не возникало вопросов. У меня нет возможности объяснять. Я знаю уровень музыкантов, а потом мне помогают издатель и дирижер.

Это всегда долгий процесс: иногда я живу с произведением несколько месяцев или год. А музыканты должны выучить его очень быстро, они схватывают на лету! И это замечательно: у них есть гибкость, уверенность. Но проблема премьеры – скорость.

Если вы хотите видеть, как что-то формируется, нужно прийти на премьеру. И услышать музыку во второй, третий, четвертый раз. Тогда музыканты смогут исполнить все идеально.

Вы были выбраны молодым композитором года по версии BBC. Являются ли награды, премьеры самыми приятными в жизни композитора или бывают другие моменты тихого прозрения?

Да, это именно то слово! Тихие прозрения – мои точки роста. Кажется, можно услышать, когда у композитора случается озарение, он не «пережал» его, возникла искра. Я стараюсь запечатлеть такие моменты. Но обычно проживаю их одна. Самое интересное – работать с музыкантами, мы снова и снова встречаемся, и тогда искры летят. Это просто захватывающе – видеть, что они делают.

А премии – это здорово, приятно знать, что люди слушают и действительно понимают твою музыку. Потому что иногда, когда ты месяцами и месяцами одна, кажется: действительно ли это кто-нибудь слушает на свете? Но награды говорят: «Эй, продолжай в том же духе. Прекрасно, нам нравится!».