Они смотрят на автора даже не с упреком, а с уверенностью: ты уже НЕ СОВСЕМ наш автор. Ты нас придумал, но не ты нас оживил! Это сделал AI. И автору нечего на это ответить. Он может бормотать что-то вроде: идея – превыше всего, она лежит в основе любого произведения искусства, любой книги или фильма, без идеи ничего не произойдет, не воплотится.

Но они смотрят на меня и вопрошают:

— Ты нас узнаешь? Ты именно такими представлял нас, когда писал свой роман?

— Нет, не такими, — честно отвечаю я.

— Тогда мы уже не твои, а сами по себе, как кошка Киплинга. И гуляем там, где захотим. Сегодня мы решили прогуляться по Нью-Йорку.

— Я не буду вам мешать. Гуляйте.

Для подтверждения моего авторского статуса мне остается лишь приложить к изображениям клонов великих русских писателей их тексты. Они создавались как самостоятельный art—проект, ждали несколько лет и вот – дождались. Паззл сложился. Теперь клонированные Толстой, Достоевский, Чехов, Ахматова, Набоков и Пастернак и черновики их рукописей – вместе. Произошло это благодаря неутомимому на новые и необычные проекты Марату Гельману, культурологу и галеристу, породившему идею этого соединения и последующей за ним выставки. Воплощением образов и авторских сюжетов занимались promo—инженеры Евгений Никитин и +— Группа ( Бобан Маркович, Руслан Солопеев, Ев Гельман). По сюжету романа клоны писателей занимаются творчеством в сибирской генной лаборатории. Во время процесса письма у них под кожей откладывается драгоценное blue lard, вещество, на которое не распространяется 2-е начало термодинамики.

Я надеюсь, что у посетителей этой выставки тоже что-то отложится. Если не blue lard, то осознание того, что наш бурно начавшийся век колеблет и сдвигает не только социально-политические тектонические плиты, но и культурные.

Заглянув в глаза своим персонажам, оживленным стремительно развивающимся AI, я понял, что литература в наши дни перестает быть книгой, которую можно снять с полки, почитать и поставить на место. XXI-й век пробует литературу на зуб: ты соответствуешь мне? Ты не отстаешь от меня? Идешь в ногу со мной? Или ты безнадежно устарела и теперь обречена навсегда поселиться в букинистических магазинах, в библиотеках и филологических статьях? И нам, писателям нашего века, приходится отвечать на эти вопросы. От наших ответов зависит судьба бумажных страниц, покрытых буквами, сброшюрованных, стянутых обложкой, ставших известной вещью, с которой человечество пока не рассталось.

Вот почему клоны великих классиков так напряженно смотрят нам в глаза.