Жаль, что Бетховен не написал больше, но любой ценитель его музыки должен обязательно услышать «Фиделио». Интересно, что в свое время Стэнли Кубрик использовал ее название в качестве кодового слова для входа на закрытую вечеринку в своем фильме «С широко закрытыми глазами». Режиссер явно хотел провести дополнительные параллели: в опере тоже будет вход в закрытое подземелье, встреча с шокирующими тайнами и следующее за этим спасение.

Действие «Фиделио», впервые представленной венской публике в 1814 году, развивается в Испании. Либретто написано на основе драмы Жана-Николя Буйи «Леонора, или Супружеская любовь» и заново переписывалось после провала в 1805 году первой версии – оперы «Леонора». И опера, и либретто несут на себе отпечатки господствовавшей в то время мелодрамы и нарождающейся романтической драмы одновременно. Здесь есть и целая серия влюбленностей, узнаваний: так, переодетая в Фиделио Леонора является объектом любви дочки тюремщика Рокко Марселины, а потом сама с трудом признает в узнике Флорестане своего мужа. С другой стороны, посыл произведения – тираноборческий, в духе раннего Гюго и позднего Шиллера: Леонора борется за спасение мужа из тюрьмы, и ей это удается (хотя это спасение ничем не мотивировано и напоминает прием «бога из машины»).

Немецкий режиссер Тобиас Кратцер, поставивший оперу еще в 2020 году, усилил именно героическую составляющую драмы, перенес ее действие в революционную Францию во времена террора (что, скорее всего, планировал и сам Бетховен, поставив местом действия условную Испанию, чтобы избежать цензуры). Первый акт открывается всем знакомым слоганом «Свобода, равенство, братство», написанным по-французски. Восстановленная опера в постановке Кратцера (режиссер Аня Кунхольд) в 2024 году выглядит еще более актуальной, и здесь нас не должна путать условная Франция и французский флаг. Мы можем задуматься о том, сколько жен за это время пыталось спасти своих мужей из тюрем в разных концах света?

Второй акт открывается фразой на немецком «Кто бы ты ни был, я спасу тебя», а сцена обретает абстрактность и публицистическую актуальность. Это ощущение усилено присутствием одетых в современную одежду зрителей: сидящего кругом хора, который сначала молча наблюдает за несправедливостью, а позже приветствует восстановленную справедливость. Как будто мы освобождаемся от оперных условностей и начинаем разговор о свободе и несвободе, происходящий прямо здесь и сейчас. Ограниченная, почти монохромная цветовая палитра сценографии (художник Райнер Зеллмайер) делает диалог еще более прицельным. Возможно, это прямое послание: выбор между добром и злом, справедливостью и предательством может быть только черно-белым.

Пожалуй, местами опера в решении Кратцера казалась слишком серой в прямом смысле слова: даже ее видеопроекции (художник по видео Мануэль Браун) не разбавляли общее ощущение нашей зрительской дальтонии (хорошая игра с именем известного революционера). Но ограниченность оттенков заставляет предельно внимательно вслушиваться в музыку – и здесь оркестр под руководством Александра Содди, певцы проявили высочайший уровень профессионализма, достойный оперы классика. Концепция Кратцера понятна: второй акт, очень статичный, позволяющий певцам почти не двигаться со своих мест в моменты арий о страданиях, мучениях и спасении, сделал смыслы кристально прозрачными и в музыке, и на сцене.

Меломаны Ковент Гардена, конечно же, помнят звездный состав первой постановки: в роли Леоноры норвежка Лисе Давидсен, в роли Флорестана немец Йонас Кауфман. Видимо, для новой постановки состав изменился, но певческая команда собралась великолепнейшая. Ирландка Дженнифер Дэвис, около восьми лет назад воспитанная программой Королевской оперы для молодых певцов, очень хороша в роли Леоноры – и драматически, и вокально, овации в конце спектакля заслуженны. Ее голос, как живой стремительный родник, наполнен сложными и виртуозными динамическими оттенками и в то же время стабилен, силен, под стать устремлениям ее героини. Партнерами Дженнифер по сцене, проводниками добра по сюжету оперы становятся бас Питер Роуз в роли тюремщика Рокко и сопрано Кристина Ганш. В своей страстности, собранности и вокальной точности Кристина претендует на роль второй центральной героини оперы и радует кристальной чистотой голоса.

В целом, все занимают свои достойные места в опере, включая хор под руководством Уильяма Сполдинга, кроме, пожалуй, американского тенора Эрика Катлера, который слишком растягивает арии, не поражая при этом силой голоса. Вершиной же музыкального совершенства, несомненно, стал британец Александр Содди, под дирижерской палочкой которого оркестр был внимателен ко всем певцам, но при этом задавал темп, вносил в драму интенсивность, заряженность, музыкальную сосредоточенность. Так что, если вам не удастся послушать музыку «Фиделио» в яркой и свежей трактовке Содди, вы много потеряете.