В XVII веке была найдена рукопись Саксона Грамматика, названная «Деяние данов», которая несколько столетий пролежала в одном из монастырей. Монах собирал в ней все, что знал о предках датчан, и главным источником его знаний были легенды, саги. Одна из таких саг, рассказывающая о неком датском принце, стала довольно известна сначала во Франции, а позже и в Англии, куда попала во времена пика популярности театра. Пьес об этом датском принце было несколько, но до нас дошла всего одна – «Гамлет» Шекспира, которую многие считают вершиной творчества драматурга.
Сам Шекспир Саксона Грамматика не читал. Не факт, что он читал те вариации, которые по мотивам «Деяний данов» были написаны французами. Ну и хорошо (наверное)! Согласитесь, у него и так получилось изумительно. Ну а как история датского принца выглядит у самого Саксона Грамматика? Расскажу-ка вам, братцы, историю, леденящую кровь…
Так мог выглядеть Саксон Грамматик. Во всяком случае, барельеф выполнен в его честь
Начнем, пожалуй, с имени персонажа. Датский феодал по имени Амлет или Амлед (мы будем придерживаться второго варианта, дабы отрешиться от слова «омлет» и не дать мыслям двинуться в гастрономическом направлении), судя по всему, реальный персонаж, упоминаемый в сагах то вскользь, то более подробно, в каких-то эпизодах того или иного периода его жизни. Жил он в дохристианскую эпоху (христианство стало проникать в Данию с 827 года), то есть очень давно. До времен воспетого в известном сериале Рагнара Лодброка.
Итак, собственно история…
В Дании правит король Рёрик. Вполне возможно, что это тот самый Рёрик, получивший прозвище «язва христианства» за постоянные набеги на земли христиан, а более того, за постоянное и вероломное нарушение всяческих мирных договоров с ним и навязывание услуг по охране берегов от самого себя. И есть вполне заслуживающая внимания версия насчет того, что этот Рёрик и известный нам Рюрик – одно и то же лицо.
Впрочем, историки полагают, что Саксон Грамматик путал Рёрика (который никогда не был датским королем) с жившим на пару столетий ранее Хрёриком Метателем Колец. Он-то точно был конунгом в VIII веке. Так что версия о том, что Гамлет – есть Рюрикович, красива, хотя недостоверна. Но довольно о нем! В истории Амледа он персонаж второстепенный, правда, как-никак дедушка нашего героя…
Так вот, Рёрику сильно досаждает его норвежский сосед, тамошний правитель Коллер. И датский король умело стравливает лучшего из своих вассалов, некого Горвендила, с Коллером. Личная неприязнь к Горвендилу, умело организованная и направляемая Рёриком, приводит к тому, что Коллер вызывает Горвендила на поединок и погибает от его руки.
Кстати, по условиям поединка, победитель получает имущество побежденного и его земли, но нет никаких свидетельств того, что Горвендил стал правителем Норвегии. Возможно, желание присвоить себе все наследие Коллера натолкнулось на сопротивление тамошних ярлов и сына Коллера.
Рёрик счастлив: он отдает свою дочь Геруту Горвендилу в жены. И у этой пары рождается сын, названный Амледом. У Горвендила есть брат Фенгон. Не просто брат, но и соправитель, они правят Ютландией вместе. Фенгон опасается, что Горвендил при расположении Рёрика отнимет у него власть. И однажды, во время пира, на глазах всех придворных убивает Горвендила, обвинив его в оскорблении Геруты.
Это Шекспир сделает из этой истории детектив, с тайным убийством и весьма сомнительным свидетелем-призраком (в его времена призраки как раз были в большой моде), а в реальности-то времена были суровые и нравы простые.
Итак, все без исключения знают, кто убийца. И знают, что оправдание оскорблением Геруты – ложь. Все в курсе (отчего-то, не знаем, отчего именно) что никаких «шашней» раньше у Геруты и Фенгона не было. И еще: что событие – не поединок, а убийство!
Фенгон стал правителем Ютландии (нет, не королем), Герута – его женой. Таким браком Фенгон, наверное, обезопасил себя от гнева Рёрика. О чем думала сама Герута, неизвестно. В конце концов, была отдана одному брату как награда, потом стала добычей другого – все нормально для того времени. Но есть еще и подросший Амлед! Его Фенгон не готов убивать открыто. Может быть, супругу огорчать не хочет или его деда опасается. Но повод тем не менее ищет.
Амлед, описываемый как человек выдающихся умственных способностей, симулирует сумасшествие. Причем делает это настолько умело, буквально на грани членовредительства, что в это сложно не поверить. Амлед искусен: он валяется в грязи, испражняется прилюдно и бросается нечистотами, его речь – слова идиота. Он упорно усаживается на лошадь задом наперед, управляя её хвостом. Рассказывает всем о намерении отомстить за смерть отца, но при этом выдвигает такие гипотезы, кому и как именно будет мстить, что окружение Фенгона помирает со смеху. Например, обугливает веточки на огне якобы для сражения этими кольями с убийцей.
Современных психиатров обеспокоило бы в его поведении многое, но в те годы психиатрии, к счастью для Амледа, не существовало. Народ был грубее, и шутки проще. Но принца хотят проверить: к нему подсылают красивую девушку, которая, возможно, была влюблена в юношу раньше. Амлед понимает, что это ловушка, и переманивает девушку на свою сторону. Они проводят ночь любви. Тем не менее девушка убеждает подославшего её Фенгона и его советника: Амлед идиот и не понимает, что нужно делать с девушкой, а сама она вернулась от принца невинной.
Этого оказывается мало. По наущению советника Фенгон делает вид, что уезжает из замка по делам, а сам просит Геруту поласковее поговорить с сыном. Советник прячется в постели Геруты: он считает, что Амлед наедине с матерью будет откровенен и его лжесумасшествие откроется. Однако Амлед догадывается: что-то не так! Он продолжает игру, поет петухом, вскакивает на кровать и… находит советника. Убивает его, расчленяет труп, разбрасывает останки. Над трупом сообщника Фенгона (возможно, Полоний у Шекспира), осыпав мать оскорблениями и нравоучениями, Амлед признается в своем плане мести, и пристыженная, раскаявшаяся Герута обещает поддержать его.
Фенгон решает избавиться от Амледа окончательно (он, оказывается, может быть буйным!). Правитель отправляет принца в Англию с двумя придворными и сопроводительным письмом, в котором просит казнить Амледа. Принц находит табличку с письмом и переписывает его: казнить требуется двух придворных, а за Амледа надо отдать дочь короля Англии.
Так и происходит: придворные (Розенкранц и Гильденстерн у Шекспира) казнены. Амлед, произведший на английский двор чрезвычайное впечатление своим умом, женится на принцессе. Ровно через год он снова оказывается на родине (замка Эльсинор, заметим, или не существовало вовсе, или находился он в другом месте; во всяком случае, история происходит в Ютландии, а не на том острове у пролива Эресунн, куда сейчас возят туристов показывать постройки XV века).
В замке Фенгона как раз идет тризна по Амледу. И принц, вновь приняв знакомый всем облик сумасшедшего, с удовольствием участвует в ней. Он заставляет всех напиться допьяна, после чего накрывает ковром, который прибивает кольями так, чтобы никто не смог выбраться, и поджигает замок. Фенгону Амлед отрубает голову, а все придворные, правые и виноватые без счета, сгорают заживо.
Как сложилась судьба Геруты – неизвестно. У Шекспира на этом – конец: его герой погибает. Но Амлед жив! Он возвращается в Англию, много и успешно воюет с шотландцами, становится королем Англии и женится на шотландской королеве Герметруде (по одной из версий, это происходит уже после смерти его первой жены, по другой – еще при её жизни), которая имеет репутацию воительницы и колдуньи. И совершенно неизвестно, что именно ведет его снова в Данию.
А в Дании в это время правит Витглет, отвоевавший престол у старого Рёрика. Витглет – сын Коллера, убитого отцом Амледа, возможный прототип Фортинбраса у Шекспира. Витглет (как и Фортинбрас у Шекспира) некогда отказывается от мести Амледу за смерть своего отца, потому что это был честный поединок. Но тут ситуация иная: идет борьба за Ютландию, бывшие наследные владения Амледа, захваченные норвежцами, опять же, по меркам той эпохи, честно. В битве Амлед погибает, а Витглет одерживает победу. Все, как у Шекспира, где норвежец в итоге предъявляет претензии на датский престол.
Писать о предшественниках Саксона Грамматика и о том, как трансформировался этот сюжет, сколько Гамлетов ставилось до Шекспира на лондонской сцене («Вся страна заполнена трагическими монологами разных Гамлетов», – критик тех лет), в каком виде эта пьеса попала в Германию и когда стала всемирно известной, – не стану, дабы вам самим не было скучно поискать ответы на эти вопросы…
