Строгий украинский пограничник спросил: «Цель поездки?». «Прибыли на отдых и лечение!» – с пионерским задором ответил Миша. Еще пара минут на получение багажа, и вот мы уже на тихой солнечной площади у здания аэропорта. От группы таксистов отделились несколько водителей и вступили с нами в ленивую торговлю. Выбран тот, который согласился сделать небольшую остановку в придорожной чебуречной в Старом Крыму — это была многолетняя традиция моих друзей.
Я, в отличиеи от них, оказался здесь практически впервые, так сложились мои детство и юность. Все окружающее было в новинку: далекие горы, серпантин дороги, шалманистые кафе по обочине трассы Симферополь — Керчь. Как следует выпив еще в полете, друзья собирались продолжать в пути, поэтому целью посещения чебуречной (да и Крыма в целом, как мы почти честно предупредили на границе) являлась не только возможность отдохнуть и вкусно поесть, но и как следует выпить. Это было не пьянство, а часть некоего ритуала, позволявшего плавно войти в расслабленный отпускной ритм, ожидавший впереди. Еще полчаса дороги, и над головой пронеслась парящая в небе ажурно-аляповатая надпись «Страна Коктебель», мы въехали в поселок.
В этот и последующие годы нашим уютным жильем стала небольшая гостиница, по сути, трехэтажный дом, с чудесными и гостеприимными хозяевами Игорем и Лерой. Атмосфера – дружеская и неформальная, на завтрак повар готовил сырники и кашу, все обитатели гостиницы спускались к столу в белоснежных вафельных халатах и одноразовых тапочках. Шутки и хохот начинались уже с утра и продолжались до позднего вечера. Днем посиделки перемещались в пляжный ресторан «Зодиак», где мы проводили многие часы, лениво болтая, встречая знакомых, не забывая выпивать и закусывать. Шорох перекатываемой волнами гальки и захватывающий дух вид на гору Кара-Даг довершали идиллическую картину. Иногда, будто подорвавшись, компания вскакивала с места и уходила в долгий пеший поход по красивейшим предгорьям, окружавшим поселок слева и справа.
Я, конечно, слышал, что Коктебель с начала ХХ века был местом отдыха интеллигенции, поэтов и художников, но в детали не вдавался. И вот, постепенно, в процессе погружения в удивительное обволакивающее пространство поселка, начали проявляться тени давнего и недавнего прошлого.
Гора Кара-Даг и фрагмент памятника М. Волошину, источник https://supersnimki.ru
Первым был, конечно, Максимилиан Волошин – истинный основатель Коктебеля и его традиций. Человек, собиравший в своем доме практически всех творческих людей Серебряного века, а потом и первых послереволюционных десятилетий. Гости заполняли всё пространство дома Волошина, потоки прибывающих и убывающих никогда не заканчивались. А над всем этим парил хозяин, «гений места». Вот короткий фрагмент из воспоминаний Марины Цветаевой:
«Взлобье горы. Пишу и вижу: справа, ограничивая огромный коктебельский залив, скорее разлив, чем залив, – каменный профиль, уходящий в море. Максин профиль. Так его и звали…»
А вот значительно более позднее свидетельство Василия Аксенова, но оно идеально описывает ощущения всех, посещавших Коктебель, вне зависимости от исторического периода:
«Всякий раз этот перехватывающий дыхание силуэт гор вызывает ощущение необузданной свободы. Сбежал! Сбежал! Опять утёк!.. Даже в те времена, в шестидесятые и семидесятые годы, возникало странное ощущение вольницы, как будто бы не вполне советская власть…»
Фото: М.Королев
Мы с друзьями приезжали сюда в несезон – в начале мая или в конце сентября, лет пять подряд. Компания собиралась большая и разношерстная, иногда Миша, модный фешн-фотограф, совмещал приятное с полезным и брал в поездку стилистов и моделей. Наша пестрая толпа «отжигала» почти 24 часа в сутки, не забывая параллельно принимать активное участие в съемочном процессе. В какой-то момент, когда модели закончились, Миша и меня запечатлел – в образе сумасшедшего инопланетного фотографа, затерянного в коктебельских холмах. Веселое было время, свободное и счастливое, без намека на тень войны, скрывавшуюся за горизонтом.
