Театр похож на футбол так же, как и матч – на спектакль. Что-что?! На первый взгляд, странная эта мысль может помочь зрителю посмотреть на матч иначе. Результат – не всегда главная составляющая, футболисты иногда переигрывают почище комедийных актеров, а драмы на поле достойны пера самого талантливого драматурга. О, какое это удивительное guilty pleasure – смотреть футбольный матч как театральное действо, воспринимая игроков, как актеров, а зеленое поле, расчерченное белыми линиями, как театральную сцену, залитую огнями софитов.
«Пенальти!» – кричали с галерки: о сходстве театра и футбола
Я бы вплетал свой голос в общий звериный вой
там, где нога продолжает начатое головой.
Изо всех законов, изданных Хаммурапи,
самые главные – пенальти и угловой.
(Иосиф Бродский)
Как оказалось, эта страсть захватила, например, Джеймса Грэма, английского драматурга, написавшего «Dear England» – пьесу, в которой футбол встречается с театром. На спектакле, надо сказать, зритель так же волнуется, когда игроки бьют пенальти, как и на настоящей игре. Мяч на сцене не появляется ни разу, но вся актерская команда играет этот мяч: ногами, глазами, возгласами.
Когда-то давно, в страшном 1938-м, за три года до заключения в концлагерь, великий нидерландский философ Йохан Хейзинга написал самую, пожалуй, искрящуюся философскую книжку под названием «Человек играющий» (Homo Ludens). Это всестороннее исследование феномена игры, рекомендованное к прочтению тем, кто игру считает своей профессией. «В чем же, собственно, сама суть игры? Почему ребенок визжит от восторга? Почему игрок забывает себя от страсти? Почему спортивные состязания приводят в неистовство многотысячные толпы народа? – задается вопросом Хейзинга и уточняет: – Накал игры не объяснить никаким биологическим анализом. Но именно в этом накале, в этой способности приводить в исступление состоит ее сущность, ее исконное свойство».
Зрителя захватывает зрелище. Драма Ричарда III в шекспировских хрониках. Трагедия незабитого пенальти Гаррета Саутгейта в уже упомянутой пьесе Грэма (кстати, Грэм говорил, что видит Саутгейта героем поистине шекспировской величины). Восторг вышедшей в полуфинал сборной Англии в Чемпионате Европы-2024. Голливудские артисты и блистательные футболисты известны и любимы публикой одинаково, потому что дарят зрителю главное – уникальную эмоцию.
Игрок на поле – это не только (и не столько!) машина для забивания голов, сколько яркая личность. Иногда из этого вырастают целые драмы. Не будем далеко ходить: Гарри Кейн, капитан сборной Англии, выходил в каждом матче минувшего ЧЕ. Смотреть на его растерянное лицо, обычно такое холодное и сдержанное, было почти невыносимо. Он понимал, что у него не получается игра, что он выскальзывает из нее, как мыло из мокрых рук, и замена всякий раз была и облегчением, и тоской. Крушение надежд героя: ни дать ни взять чеховский персонаж, который носит свой пиджак, простите, футболку с номером 9, и вырваться из этой колеи никак не может.
А вот Олли Уоткинс – герой совершенно иного плана, правый нападающий, юркий и яркий. Он выскакивал на площадку, как искра, на замену того самого Кейна, и разительный контраст между двумя типажами будто бы помогал Уоткинсу быть еще более опасным для ворот противника. Арлекин, подвижный хулиган, он мечется по полю, и временами кажется, что его сине-белая футболка с тремя львами превращается в комбинезон с арлекинскими ромбами. И всякий раз после удачного момента казалось, что дух Гарринчи, бразильского футболиста, который тоже играл нападающим, благосклонно взирает на своего юного коллегу.
Про Гарринчу, еще одного футбольного Арлекина, очевидцы, видевшие его игру живьем во время матча в Москве, вспоминали, что зрители начали хохотать, когда на поле вышел неуклюжий, неказистый человек, прихрамывающий на одну ногу. Но смех утих мгновенно, когда ошеломленные трибуны увидели, как он обращается с мячом, как бежит, с легкостью избегая игроков команды противника, наконец, как забивает гол. Потрясенная толпа только ахала, напрочь забыв о своей первой реакции.
Да-да, амплуа для футбольного игрока так же важно, как и для театрального артиста. Возможно, знатоки футбола помнят Луиша Фигу, нападающего португальской сборной, звезду Барселоны, Реала и Интера. Его часто сбивали с ног, он падал как подстреленный и несколько секунд лежал неподвижно. Стадион замирал. Фигу медленно садился. Находил глазами арбитра и поистине трагедийным жестом вздымал вверх руки. Черные брови его трагической изломанной линией сходились над переносицей – настоящий Пьеро.
Как в итальянской комедии дель арте, в которой число масок больше ста, амплуа футбольных игроков отличаются многообразием. Вот, например, вечный ребенок Питер Пэн – Букайо Сака, любимчик всей команды и английских болельщиков. Для него игра – это радость, чистая и беспримесная, совершенно детская игровая стихия.
И еще одна удивительная история, которая так и просится на сцену. Молодые игроки сборной Грузии в матче с Португалией обыграли не столько сборную, сколько своего кумира – великого Рональдо. Спустя несколько часов после матча все соцсети были заполнены фотографиями Рональдо с этой его вечной блистательной улыбкой, окруженного робкими мальчиками-подростками. Мальчики-подростки выросли в игроков грузинской сборной и… выиграли у него всухую два – ноль. Вот это поворот сюжета, какой Шекспир такое бы написал?
Но как и в театре, где спектакль делает команда, так и футбольный матч выигрывает (или проигрывает!) команда. Много лет назад Василий Уткин (безвременно ушедший в этом году яркий, талантливый комментатор, историк футбола) в интервью сказал: «Футбольная команда и труппа артистов вроде схожи. Но средства, которыми актер поддерживает ансамбль, – другие. Артист – индивидуальность, хоть и существующая в рамках режиссерского замысла. А в футболе часто ради победы надо пожертвовать своей ролью».
Впоследствии Василий Уткин работал на сцене рядом с профессиональными артистами в спектакле «День выборов», а это интервью с ним было сделано за шесть лет до премьеры. Возможно, совместив опыт, футбольный и актерский, Уткин пришел бы к другим выводам. Но история, к сожалению, не знает сослагательного наклонения.
Смена настроения публики, драматический поворот – все, как на спектакле, только вот финал этого действа невозможно предугадать. Сегодняшний зритель всегда может упредить впечатление, прочтя пьесу, пролистав рецензии, опираясь на мнение знакомых. А вот зрители древнегреческого театра такой роскоши себе позволить не могли. Хотя они и знали, что именно им предстоит увидеть, трагедию или комедию, но исход для них был скрыт завесой тайны, как и для сегодняшних болельщиков, приходящих на стадион. Публика, трибуны, или, как их еще называют, «двенадцатый игрок», своими песнями и шумной поддержкой могут раззадорить команду, придать дополнительных сил.
Зрители на «Dear England» в финале вставали и пели Sweet Caroline, неофициальный гимн болельщиков и сборной. Это было невероятно трогательно, в какой-то момент зрители и артисты вообще переставали понимать, где они находятся, какие стены их окружают
Good times never seemed so good.
I’ve been inclined
To believe they never would.
Это был своего рода театрально-спортивный феномен, когда театр и футбол, наконец, соединились. Грэм обещал доработать пьесу после ЧЕ-2024. Ох, и тяжело же ему, бедняге, придется с этой душераздирающей отставкой Саутгейта, приведшего сборную к серебру. К серебру – но не к золоту! Будем ждать обновленного «Dear England», а еще – Чемпионата мира, до которого осталось всего два года.