В XIII веке Церковь в лице Франциска Ассизского повернулась, наконец, лицом к пастве. Языческое наследие предполагалось победить с помощью пьес о появлении на свет Христа под аккомпанемент религиозной музыки, но на человеческом языке. Новые песни о главном сразу же стали хитами и ушли в народ, где воссоединились с плясками и хороводами.

Разумеется, одобренным Церковью репертуаром дело не ограничилось. Отдельные произведения народного творчества к собственно Рождеству отношения не имели, как, например, песенка The Twelve Days of Christmas, которая исполнялась в последний день святок и была, по сути, игрой-запоминалкой: тот, кто сбивался и не мог вспомнить все ранее упомянутые в песне подарки, должен был заплатить фант.

Вопреки воле Мендельсона

Став народным достоянием, рождественские песенки зажили своей жизнью, порой меняясь до неузнаваемости, как это случилось с Hark! The Herald Angels Sing. Она была написана в 1739 году Чарльзом Уэсли и начиналась словами:

Hark how all the welkin rings glory to the King of Kings.

Внемли, небеса поют cлаву Царю всех царей.

20 лет спустя, коллега Уэсли по миссионерскому цеху Джордж Уайтфилд опубликовал новый вариант гимна с измененными начальными строчками:

Hark, the herald angels sing glory to the new-born King! 

Вести ангельской внемли: Царь родился всей земли!

Уэсли такие вольности в обращении с его текстом совершенно не понравились, и он снял с себя всякую ответственность за подобный «нонсенс». Однако в любом сборнике гимнов автором Hark! The Herald Angels Sing указан именно он… и Феликс Мендельсон (тот самый, который сочинил знаменитый «Свадебный марш»).

С последним вышла совсем некрасивая история. В 1840 году по случаю 400-летия книгопечатания он написал кантату «Гутенберг». Понимая, что, как только праздничное торжество отгремит, слова написанного к юбилею гимна будут заменены другими, более универсального содержания, композитор в одном из своих писем предельно ясно пишет: дескать, я не против, но, ради бога, ничего религиозного. Несколько лет спустя после смерти Мендельсона, когда тот уже ничего не мог возразить, английский музыкант Уильям Каммингс заметил, что слова Hark! the Herald Angels Sing отлично ложатся на мотив песни о первопечатнике. Так Мендельсон против воли стал автором одного из самых популярных рождественских гимнов.

Богемский святой и финская мелодия

Со «Славным королем Венцесласом» случилась еще более причудливая история. У героя этой песни был реальный прототип. Звали его, правда, Вацлавом, и был он не королем, а герцогом Богемии. Нравы в Х веке оставляли желать лучшего, и бедному мальчику пришлось немало претерпеть на своем веку. Рано потеряв отца, он воспитывался мамой и бабушкой. Извечный конфликт между свекровью и невесткой усугублялся разногласиями на религиозной почве — одна была христианкой, в то время как другая придерживалась языческих верований. Язычество в итоге победило, задушив неуживчивую бабушку покрывалом. Правда, ненадолго. Достигнув совершеннолетия, Вацлав изгнал склонную к деспотизму родительницу из пределов своей вотчины. После чего вступил на путь праведника. Щедрой рукой одаривал он всех нуждающихся. Правда, почему он предпочитал делать это по ночам и босиком, видимо, навечно останется загадкой.

У Вацлава был брат, чье прозвище Болеслав Жестокий не предвещало ничего хорошего. Так оно и вышло: в 935 году он расправился с братом и стал герцогом. Для жителей Богемии наступили тяжелые времена, они с особой ностальгией вспоминали старого доброго Вацлава, который вскоре был причислен к лику святых (и до сих пор является святым покровителем Чехии), а затем посмертно удостоился королевского титула.

500 лет спустя в далекой Финляндии неизвестный автор сочинил бодрую песенку о приходе весны. Прошло еще 300 лет, и в 1853 году англичанин Джон Мейсон Нил откопал никому не известную финскую мелодию, а также в равной степени никому на Британских островах не ведомого богемского святого и связал их узами Рождества. Почему? Бог весть! Вероятно, по той же причине, что подвигла его написать историю церковных скамей.

Хиты сезона

Silent night – один из главных рождественских шлягеров — родом из Австрии. В 1816 году священник Йозеф Мор написал стихотворение Stille Nacht! Heilige Nacht!, а два года спустя в Сочельник, под гитарный аккомпанемент своего приятеля Франца Грубера, они с хором исполнили новую песню в церкви святого Николая в Оберндорфе. На английский «Тихая ночь» была переведена 40 лет спустя. Всего рождественский хит был переведен на 140 с лишним языков, включая русский.

Что же касается, пожалуй, самой известной из рождественских песен нерелигиозного содержания Jingle Bells, или, как она изначально называлась The One Horse Open Sleigh, то ее в 1850-х придумал Джеймс Л. Пьерпонт в качестве саундтрека к Дню Благодарения. В отличие от Silent Night всенародную популярность она обрела только десятилетия спустя.

В конце XIX века стараниями епископа Труро Эдварда Уайта Бенсона вконец опростившиеся колядки, исполнявшиеся к тому времени исключительно в пабах в качестве аккомпанемента к творившейся там в канун праздника вакханалии, были возвращены в лоно Церкви в рамках изобретенной им Christmas carol service. Так, во всяком случае, гласит легенда. И даже если вы не включаете телевизор, чтобы послушать традиционные ангельские песнопения в часовне кембриджского Кингс-колледжа, спастись от Silent Night, We Wish a Merry Christmas и иже с ними вам не удастся — с конца ноября и до начала января это главный лейтмотив жизни британцев.