Данил старался говорить с публикой на современном языке: без «дам в бархатных нарядах», «рыцарей с лютнями» и прочего пафоса. Просто музыка, просто история. В Лондон он приехал из Черногории, где как раз устраивал новый фестиваль старинной музыки в соборе XII века. В рамках подготовки форума ему удалось по рукописям восстановить музыку, которая, предположительно, звучала в этом храме много веков назад.

Но тема разговора в Idiot Books шире: почему слово «тенор» в XIII веке обозначало самый низкий голос, как в XI веке один хронист и переписчик книг, не моргнув глазом, подделал письмо Папы Римского и убедил Европу, что святой Марциал был тринадцатым апостолом. И все поверили! На века.

Основные тезисы лекции Рябчикова разрушили ряд мифов. Во-первых, идея о том, что средневековая музыка была монотонным бормотанием в мрачных криптах, оказалась неверна. Нет, было весело! Иногда даже слишком весело. Настолько, что Второй Лионский собор в XIII веке официально запретил танцы в храмах. До этого никто особенно не возражал: отцы Церкви когда-то выкрутились, решив, что царь Давид, танцующий в книге Царств Ветхого Завета, делал это с благочестивым умыслом. А если Давиду можно, то и простому смертному не грешно.

Во-вторых, что касается людей, имевших отношение к музыке, то у них в Средневековье был своеобразный социальный статус. Вокалисты — уважаемые люди, почти богословы. Бренчащие на инструментах музыканты — подозрительные типы: жонглёры, менестрели, гастролёры без будущего. Танцоры — ну, тут лучше вообще промолчать, даже несмотря на царя Давида. Если ты не пел, шансов на спасение души было немного, а если ещё и плясал — оставалось только молиться и молиться.

В-третьих, по словам лектора, ноты в Средние века, конечно, существовали, но исполнение становилось делом интерпретации. Потому что музыка того времени — это не о нотах, скорее речь идет о нюансах, настроении, контексте. О том, чего между строк больше, чем в самих записях. Рябчиков утверждает: современные музыкальные школы учат не столько «играть по нотам» — машина справится с этим быстрее и точнее — сколько чувствовать. А исполнение средневековой музыки — вообще область догадок и предположений, где за точность никто не поручится. Можно только догадываться, как звучали хоралы, если б их исполняли, скажем, лет восемьсот назад в монастыре, при свечах и в страхе перед судом Божьим. 

Речь шла и о масштабах: по словам Данила, сохранились сотни тысяч (!) композиций IX–XIV веков, но полностью инструментальных среди них — считаные десятки. Потому что инструментальную часть, порой, просто не записывали. А зачем? Главное — голос. Всё остальное — «украшения». Иногда полезные, но не слишком необходимые.

Вечер в Idiot Books закончился. И хотя слушатели не решатся испробовать свои силы в игре на бомбардах и колесных лирах, наверняка они взглянут на древние песнопения немного по-новому. А уж утешение средневековой музыкой получат обязательно.