Ресурсное Проклятие

Ресурсное Проклятие

В мире — великое множеств богатств, вот только мало кому удалось использовать их во благо своей страны и подданных (личное обогащение правителей не считаем – с этим-то как раз им удавалось справляться всегда). Конспирологам мировая история представляется как битва за ресурсы, но обладание пряностями, равными по стоимости золоту, не осчастливило Индонезию, залежи серебра не сделали Перу центром вселенной (где почти три столетия добывалось 80% всего серебра в мире), невероятные запасы нефти не принесли безбедной жизни Венесуэле или Ирану, обратные же примеры мелки, редки и недолговечны.

Собственно, первой из стран, подавших пример того, как использовать свалившиеся на нее богатства, стала Англия – проигрывая всем на свете в ресурсной базе (“эра угля” тогда еще не наступила, а больше хвалится англичанам было нечем) здесь радикально изменили ход истории, сделав ставку не на диковинки, дорогие и уникальные продукты, типа пряностей, а создав масс-маркет, наполнив рынок товарами чрезвычайно дешевыми, которые сбили цену ввиду многократного увеличения поставок. Новые потребности были просто сделаны «с нуля» — английского, и даже европейского покупателя приучили к чаю и кофе, табаку и хлопку, какао и сахару. Мир поменялся, английская промышленность расцвела на переработке этих товаров (хлопка – в ситец, например), то есть был создан тип экономики, которой раньше не существовало.

Впрочем, по этому пути в те годы смогли пойти не все (мало кто удачно скопировал английскую модель), а вот переболеть “ресурсным проклятием” получилось практически у каждого их обладателя. Сегодня поговорим об одном из самых ярких в истории случаев такого «заболевания». Возможно, кому-то в голову придут некоторые аналогии, но рассуждения и домыслы – это одно, а фактическая история, все-таки — совсем другое…

Ресурсное Проклятие | London Cult.
1st Lord Anson

Летом 1744 года в Лондон вернулся Джордж Энсон, будущий баронет и первый лорд Адмиралтейства, которого потом нарекут «последним пиратом империи», что, конечно, будет неправдой, хотя бы потому, что его пятилетний вояж, оставшийся в памяти как «крейсерский поход», завершился столь феерично, что, скорее, послужил рекламой пиратского ремесла, чем остудил чьи-то головы. И это при том, что в гавань вернулся только один корабль из шести, а на борту его находились всего 188 человек из отправившихся в поход 1900.

Дело в том, что Энсону посчастливилось захватить лучший из возможных «призов», как именовались тогда жертвы морского разбоя – манильский галеон. Эти огромные по тем временам корабли, конечно, были чем-то совершенно особенным в истории мореплавания: водоизмещением, как правило, 1700-2000 тонн, они совершали плавание по маршруту Акапулько – Манила, и предназначались для перевозок серебра из Мексики на Филиппины, а пряностей и предметов роскоши – в обратную сторону. «Призом» Энсона, кстати, стал «маленький» галеон, всего-то 700-тонник, но захваченный на нем груз серебра был столь велик, что английский Королевский монетный двор покрыл свои потребности в выпуске монет на несколько лет исключительно за счет этой добычи.

Ресурсное Проклятие | London Cult.
Samuel Scott

Странным образом начало эпохи манильских галеонов почти совпало с резким обрушением испанской экономики, еще совсем недавно выглядевшей процветающей. В докладе кортесов 1573 года встречаем такое описание испанского благополучия: «не было ни одного мужчины и женщины, даже старых, ни одного ребенка любого возраста, которые не заняты были бы тем или другим способом торговли и промыслом и не помогали бы друг другу; и было очень любопытно ходить по улицам и закоулкам Сеговии и Куенки и видеть, как все без исключения поглощены работой, понимая толк в выработке шерсти. И всюду было полно людей, занятых работой, довольных и зажиточных, не только среди местных жителей, но и бесконечного количества иностранцев».

Ресурсное Проклятие | London Cult.
Principales Rutas Comerciales del Imperio Español

Эта идиллическая картина кардинально поменялась уже через десятилетие, зарождавшийся испанский капитализм вдребезги разбился об испанский же абсолютизм. Король объявил о покровительстве местным предпринимателям и всячески демонстрировал свое внимание к требованиям кортесов, обещая судебные реформы, налоговые преференции, финансирование развития новых сфер производства (вроде горного дела) за счет казны и широкий доступ к кредитам, организацию школ и даже долевое участие двора в развитии новых, рискованных отраслей. Но на деле все благие намерения короны остались на бумаге – к 80-м г.г. XVI века испанская экономика уже вполне себе оформилась как экономика паразитирующая, потому что страна была буквально завалена дарами из американского континента. Все, самые благие намерения власти, остались намерениями, и в самом скором времени вдруг обнаружилось, что реформы шли бы, скорее, во вред складывающемуся механизму обогащения.

Заметим, что вовсе не испанцы в полной мере воспользуются невиданными ранее товарами, привозимыми из диковинных стран – деньги на хлопке и картофеле, чае и сахаре сделают другие. Испанцы же одержимы только тем, что являлось очевидным богатством – в Новом Свете они разыскивают драгоценные металлы и пряности, которые являются монополией короля. Вряд ли благородных донов той эпохи можно обвинять в недальновидности, ведь и по сей день многие из обласканных властью «экономистов» не понимают, «Как государство богатеет, И чем живет, и почему Не нужно золота ему, Когда простой продукт имеет». И конечно, никто не понимал, что для реализации «простого продукта» нужно большое количество способного покупать этот продукт населения, которое просто не могло появиться в Испании в силу оторванности масс от «трубы» и невозможности иных способов накопления.

К счастью (или к несчастью?) для Испании, драгоценные металлы в колониях нашлись. Причем, в размерах совершенно невиданных, и потекли в метрополию в изобилии. Крупнейшие в мире серебряные рудники Мексики и Перу, казались неистощимыми, не было перебоя и с золотом – королевская казна исправно наполнялась. А «лестничная» система управления неизбежно приводила к тому, что какая-то часть добытого обязательно оседала на пути из рудников в казну, занятия торговлей или производством повсеместно считались делом низким и малодостойным, уделом неудачников, тогда как стать королевским служащим, отвечающим за любой из участков сереброносной трубы – делом почетным и чрезвычайно выгодным. «У нас дорого всё, кроме денег», — так образно характеризует эпоху испанских колониальных завоеваний современник.

К концу 80-х г.г. XVI века Испания, страна еще недавно процветающего суконного производства, благодаря избытку хорошей шерсти, уже полностью лишена экспорта сукна и даже не в состоянии удовлетворить внутреннюю потребность в нем. Испанские корабли завозят шерсть, поток которой постепенно иссякает, в Антверпен и Амстердам, а там загружаются фламандскими тканями. Впрочем, Испанские Нидерланды, всегда ориентировавшиеся на английскую шерсть, отсутствие испанской шерсти перенесут легко, да и Испания, в которой превыше всего ставятся интересы короны, не особо обратит внимание на проблемы торгового дисбаланса в делах со своей европейской колонией. Приток богатств из других земель позволит им платить за фламандские товары втридорога, не замечая разницы.

Ресурсное Проклятие | London Cult.
Low Countries 1700

При всем этом испанские монархи, понятно, считавшиеся самыми богатыми людьми на свете, жили в долг. Свалившееся на них богатство реализовывалось, мягко говоря, неразумно. Оно не пускалось в оборот, понятие “деньги делают деньги” так и не стало для Испании общепринятым. В те годы нормальный путь стартапа выглядел так: некий идальго добивался денег из казны на осуществление своего плана. Казна его кредитовала, при этом приемлемым условием сделки считалось следующее: все добытое, завоеванное или заработанное (последнее — крайне редко обсуждалось, что-то произвести было не в моде двора) переходило в собственность короля, сам же стартапер получал должность по управлению награбленным/завоеванным, ну и, по умолчанию, обогащался на управлении. Все это, учитывая тот факт, что дворянство (до 1923 года!)  было освобождено от налогов, создавало совершенно неповторимый бизнес-климат при испанском дворе.

Ресурсное Проклятие | London Cult.
Colonisation 1914

Этот вид обогащения, в иных странах выглядевший чем-то очень уж архаичным, сохранился в Испании надолго (а в иных странах существует и сейчас). Конечно же, такое положение дел не означало, что в стране не существовало торговли или производства вовсе, но эти занятия, с точки зрения рисков, скорости обогащения, влиятельности и надежности вложений, выглядели, по сравнению с занятием государственной должности, довольно громоздким и сомнительным способом преуспеть. В итоге сосредоточение власти в одних руках неизбежно приводило к тому, что, во-первых, монарх зачастую принимал плохие решения (и некому было ему возразить), во-вторых, траты казны были совершенно бесконтрольны.

Кроме того, колониям, для поддержания «напора трубы», было запрещено торговать с внешним миром – только с метрополией. И предприимчивые купцы, среди которых выделяются севильцы, нашли для себя в этом золотую жилу – снабжение колоний товарами первой необходимости, к которым относится то же сукно (преимущественно фламандское) и оружие (уже не толедское, ставшее слишком дорогим, а — немецкого или голландского, позже — английского производства). Вот тут и наступает эпоха манильских галеонов, посколькуколония на Филиппинах, открытых еще Магелланом (там он, кстати, и погиб) формально подчинялась вице-королевству Новая Испания, что размещалось на всех территориях нынешней Центральной Америки. Филиппины, захваченные испанцами не без труда, были хорошим мостиком в понятный им мир пряностей и роскоши: соседствующая Индонезия – богата корицей и перцем, в Индии можно покупать драгоценные камни и изделия из слоновой кости, а в Китае – шелк и фарфор. Правда, в Испании не существовало товаров, на которые можно было бы обменять все эти ценности, зато испанские колонии избыточно богаты серебром, товаром, в котором крайне нуждались соседние с Филиппинским архипелагом земли.

Ресурсное Проклятие | London Cult.

И в 1565 году некий испанский капитан, Андреас де Урденета, рассудил, что пассаты Тихого океана могут формировать кольцо, подобное тому, что существует в Атлантике, и — действительно нашел попутный ветер. Собственно, начиная с этого момента и появился маршрут Акапулько – Манила, который часто называют первым регулярным рейсом в истории. Первые торговые караваны были настолько успешны, что цена на колониальные товары поползла вниз, и севильское лобби добилось у короля решения об ограничении рейсов манильских галеонов до двух в год. Торговый маршрут просуществовал 250 лет (до 1815 года, года мексиканской революции) и стал одним из самых ярких примеров процветания контрабанды, которая, как известно, бурно растет при наличии запретов.

Ресурсное Проклятие | London Cult.
Andres Urdaneta Tornaviaje

Забавно, но королевская казна установила, кажется, вполне приемлемый (учитывая уровень доходности, составляющий не менее 100%) налог на продажу колониальных товаров — всего 17%, что в условиях абсолютизма и королевской монополии выглядело щадяще. Хотя любой чиновник вице-королевства знал, как и сколько на этом можно заработать в действительности, а коррупция, как норма жизни, позволяла осуществлять самые фантастические операции. Так, по королевскому указу, объем отправляемых в Мексику грузов не должен был превышать 300 тонн. Но манильские галеоны, способные перевозить грузы в 5-7 раз превышающие этот вес, по свидетельствам современников, покидали Манилу, загруженные под завязку.

Ресурсное Проклятие | London Cult.
Goods Manila Galleon SanDiego

Впрочем, сама Манила была центром контрабанды – всем судам, кроме китайских, был запрещен заход в этот порт. А в Китае, заметим, тоже существовал запрет для подданных на морскую торговлю с иноземцами, восходящий еще ко временам империи Мин. Риски увеличивали стоимость доставленного контрабандистами товара, но и оплачивались желанным мексиканским серебром, которое испанцы тратили без счета. Все было баснословно дорого и… баснословно прибыльно.

Ресурсное Проклятие | London Cult.
I Puerto de Acapulco Boot 1628

В XVII веке, все через тех же китайских пиратов и контрабандистов, с Манилой отлично торговали обосновавшиеся на соседних землях голландцы и португальцы, позже — французы и англичане, для которых продать товары испанцам было отличной коммерческой сделкой. Испании же, над владениями которой никогда не заходило солнце, так и не суждено было стать великой экономикой и процветающей державой. А манильские галеоны остались легендой, мечтой пиратов прошлого и кладоискателей настоящего…

Читайте также